Если бы не Крым...

Благодаря Мойнаки

В последние дни июля 1957 года наша газета рассказала о том, что на полуостров прибыл настоящий король - Мухаммед Захир-шах, правитель Афганистана, находящийся в Советском Союзе с первым официальным визитом. Конечно, программа крымского визита была традиционной - город русской морской славы Севастополь и южная столица - Ялта с международным пионерлагерем «Артек». Но по настоятельной просьбе короля в неё внесли изменения: первый город, который пожелал увидеть правитель дружественной страны, Евпатория и её знаменитая грязелечебница Мойнаки - Мойнакское озеро. Очевидцы вспоминали, что сопровождающие короля были крайне удивлены, когда он встал у озера на колени и что-то шептал. Для короля это место вдали от родной страны было священным, и отнюдь не праздное любопытство привело к озеру, а желание своими глазами увидеть Мойнаки, о котором ему было известно из рассказов отца Мухаммед Надир-шаха и мамы Мах Парвар Бегум. Чудное место, благодаря которому Афганистан получил правителя, а род Баракзай - продолжение.
Мухаммед Захир-шах, чьё полное тронное имя - Мутаваккил Аллах Райрави Дини Матини Ислам Мохаммад Захир-шах, в переводе - «наместник Аллаха, поборник истинной веры ислама», стал последним королём Афганистана, вступив на престол в 1933-м после гибели отца. Он знал родной язык пушту, персидский, французский, английский, итальянский и несколько слов и фраз на русском - во времена его правления Советская Россия, как называли СССР в Афганистане, была «очень братской страной». Именно во времена правления Мухаммед Захир-шаха, а на престоле он был 40 лет, наши специалисты построили трансафганскую дорогу, чтобы с севера на юг страны можно было добраться на автомобиле. Говорят, на это короля вдохновили московские проспекты. Вообще он считался прогрессивным правителем: основал в стране университет, даровал женщинам возможность учиться, не носить чадру, а всем жителям - избирать парламент. За свои демократические взгляды в итоге и пострадал: в результате военного переворота в 1973 году монархическая власть была свержена. Находившийся в Италии Мухаммед Захир-шах вынужден был отречься от престола и смог вернуться в родную страну лишь в 2002 году, тогда же местный Совет старейшин присвоил ему почётный титул «Отец нации». Умер Мухаммед Захир-шах 23 июля 2007 года - спустя полвека после того, как впервые приехал в СССР и поклонился озеру Мойнаки.
Если бы не целебная грязь этого озера, то короля бы не было. У его родителей долго не было детей. Мама будущего монарха много лет безрезультатно лечилась от бесплодия и с помощью восточной медицины, и в европейских клиниках. Узнав о проблеме, российский император посоветовал съездить на Мойнаки, и в 1913 году король Мухаммед Надир-шах с женой прошли здесь курс грязелечения, а 16 октября 1914-го на свет появился долгожданный сын. О том, что грязь озера Мойнаки (в переводе с тюркского «путеводная звезда») целебная, в Крыму знали издавна. Но первая цивилизованная лечебница, хотя это определение не сочетается с обнесённой плетнём площадкой на берегу, появилась в 1874 году. Грязь подогревали на соломенных циновках и накладывали на больные места на теле. В 1886 году земские врачи С. Ходжаш и С. Цеценовский арендовали Мойнакское озеро на 40 лет и построили лечебницу из двух отделений - мужского и женского. В каждом отделении, работавшем с мая по август при продолжительности курса лечения три недели, было по 10 ванн в ванной комнате и 10 кроватей в «потельной», куда отправляли пациентов после грязевой процедуры. К концу века количество мест возросло до 180, а само озеро указом императора Николая II от 3 февраля 1897 года признано «имеющим общественное значение и отдано под охрану от порчи и истощения». Правда, услуги лечебницы были дорогие - почти 450 рублей за курс: годовое жалование рабочего или сумма, позволявшая купить почти 300 килограммов осетрины. Но ведь здоровье - дороже, копили, приезжали, вылечивались.
В советское время, 7 ноября 1927 года, у озера заложили новую грязелечебницу, через четыре года она, самая крупная в стране, приняла первых пациентов, а к 1941-му помогла почти 50 тысячам человек. Во время Великой Отечественной войны фашисты устроили в здании завод по ремонту танков, а лечебную грязь из озера отправляли в Германию. После освобождения Крыма грязелечебницу возродили, оборудовали новые лаборатории, гидромассажные ванны, такой увидел здравницу и афганский король. А с развалом СССР грязелечебница стала угасать: частная собственность, суды, пожар, слив сточных вод в озеро - последних пациентов приняли в 2007-м. К счастью, с возвращением Крыма в Россию заговорили и о возрождении грязелечебницы: в озере сохранились уникальные рачки, позволяющие возродить целебный водоём. Уже в августе начнутся проектные работы по восстановлению комплекса и бассейна, и, возможно, в скором будущем Мойнаки вновь станет для кого-то «путеводной звездой», как 100 с лишним лет назад озеро стало для афганской монаршей четы.

«Товарищ Феномен»

Так её за «деловую хватку и преданность мировой революции» называл создатель Советского государства Владимир Ленин. Предприниматель Савва Морозов перед гибелью отдал ей страховку на сто тысяч рублей. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, художники Илья Репин и Иван Крамской писали её портреты. Вместе с Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко она создала Московский художественный театр, ныне носящий имя Антона Чехова. Блистала на его сцене, а в советское время почти 20 лет руководила Домом учёных. Она - Мария Андреева, жена пролетарского писателя Максима Горького (Алексея Пешкова). Мария Фёдоровна Юрковская (такова её девичья фамилия) родилась в 1868-м в Санкт-Петербурге в семье режиссёра и актрисы Александринского театра. Вышла замуж за страстного поклонника театра Андрея Желябужского, действительного статского советника железнодорожного ведомства. В его честь взяла псевдоним - Андреева, под которым выступала и в Тифлисе (Тбилиси), где работал муж, и в Москве. Но даже такой «обмен фамилий» не утешил супруга, которому актриса, несмотря на наличие детей, постоянно давала поводы для ревности. Ещё в Тифлисе поклонники ели хрустальные бокалы, из которых пили, произнося тост за актрису, а в Москве она ничтоже сумняшеся закрутила роман с женатым Саввой Морозовым. Но 115 лет назад, в июле 1900 года, оставила и предпринимателя - ради будущего «певца революции» Максима Горького. С ним её познакомил Антон Чехов в Севастополе, в гримёрке театра на Приморском бульваре, где актриса была на гастролях.
Вспоминала потом: «В дверь постучали. Раздался голос Антона Павловича Чехова: «К вам можно, Мария Фёдоровна? Только я не один, со мной Горький». Сердце забилось, батюшки! И Чехов, и Горький! Встала навстречу, вошёл Чехов, его я знала давно, как всегда, элегантный, а за ним высокая фигура, тонкая, в летней рубашке, русской, вышитой, волосы длинные, прямые, усы большие и рыжие. Неужели это Горький? Говорит: «Чёрт знает, как хорошо вы играете!». Трясёт мне руку, а я смотрю на него с глубоким волнением, ужасно обрадованная, что ему понравилось, и странно мне, что он чертыхается, странен его костюм, высокие сапоги, разлетайка, длинные прямые волосы, рыжеватые усы, нет, не таким я себе его представляла. Недавно прочла в толстых журналах его «Челкаша» и «Мальву». И вдруг из-за длинных ресниц глянули голубые глаза, губы сложились в добрую детскую улыбку, показалось мне его лицо красивее красивого, и радостно ёкнуло сердце. Нет! Он именно такой, как надо, чтобы он был».
Их не останавливало и то, что оба официально до конца дней оставались не свободны: писатель был женат на Екатерине Волжиной, воспитывавшей сына Максима и дочь Катю, а актриса так и не разошлась с Андреем Желябужским, доверив своих сына Юру и дочь Катю сестре. Она подписывалась Мария Пешкова и называла его «милый мой ангел», он её - «прекрасный друг - женщина».
Оставив театр, Мария Андреева стала почти на 20 лет верной соратницей и женой писателя: вела его переписку, переводила произведения, выбивала гонорары, сопровождала в поездках, выполняя порой обязанности сиделки у страдавшего от заболевания лёгких писателя. А заодно, окончательно увлёкшись делами мировой революции, собирала для неё деньги, заслужив расположение Ленина. В 1917-м Мария Андреева стала комиссаром театров и зрелищ союза коммун Северной (Ленинградской) области. Общественная жизнь постепенно увлекала больше, чем любовь к писателю, тем более что и он стал ей изменять. До 1920-го они ещё жили в одной квартире, но уже каждый сам по себе, потом писатель с новой «женой» уехал в Италию, а бывшая актриса - в Германию, заведовать художественно-промышленным отделом Советского торгпредства. По возвращении возглавила Московский Дом учёных, где выступала с рассказами о Горьком и Ленине. И, казалось, до самой смерти в 1953-м не могла забыть встречу в севастопольском театре на заре XX века и простить себе, что ушла от писателя: «Я была не права, что покинула Горького. Я поступила, как женщина, а надо было поступить иначе: это всё-таки был Горький».

Мария Андреева и Максим Горький.