Аркадий Инин: Смеяться, право, не грешно, когда действительно смешно

- Как вас приняла златоглавая, Аркадий Яковлевич?

- Неоднозначно. Прочитав подготовленный мною один и тот же текст страниц на двадцать, в Литинституте сказали, что во мне не нуждаются, зато во ВГИКе решили, что без меня кино никак не обойдётся, и допустили к экзаменам. Жизнь доказала: всё, что ни делается - к лучшему: поступи я в Литинститут, писал бы толстые романы, а фильмов в моей жизни не случилось бы.

 - Какие фильмы по своим сценариям особенно цените?

- Я  - человек из зала, и мне нравятся те же фильмы, что и большинству зрителей: «Одиноким предоставляется общежитие», «Однажды двадцать лет спустя», «На Дерибасовской хорошая погода», «Отцы и деды», «Танцплощадка», «Единожды солгав», «Тонкая штучка». 

- Вы въедливый сценарист или отдаёте своё детище на откуп режиссёру?

- Знаете, братия наша сродни цыгану из анекдота, который покуривает трубку в кибитке, смотрит на десяток рядом снующих чумазых ребятишек и решает: этих отмыть или новых сделать? Я принадлежу к тем, кто пытается не дать заляпать свой сценарий грязным режиссёрским лапам, поэтому работаю над фильмом до конца. Не позволяю, как некоторые коллеги, режиссёру изгаляться над моим детищем, как ему заблагорассудится, и думать: да ладно, с этим сценарием провал будет, новый напишу, авось с ним сложится.

- А бывает так, что фильм получается лучше сценария?

- Бывает. Но редко. Владимир Бортко, который снимал «Единожды солгав» и «Удачи вам, господа», порой так далеко от сценария уходил, что я за голову хватался, а фильмы получились замечательные. Есть и противоположные примеры: когда режиссёр придерживается каждой буквы сценария, а в результате ерунда получается.  

- Вы верны одному жанру - лирической комедии. Почему?

- К другим душа не лежит, потому и не умею. Миром движет любовь, поэтому все мои сценарии - про любовь и разлуку. Вообще лирическая комедия - самый замечательный жанр: зритель может посмеяться и поплакать. И обязательно - счастливый конец. Героиню непременно выдаю замуж.

 - Слышала, что вы решили написать продолжение сценария картины «Однажды двадцать лет спустя». Это действительно так?

- Уже написал, сняли четыре серии. Называется «Мама Люба». Тоже о многодетной семье, но продолжением можно только условно это назвать - нет прямого посыла. Фильм «Однажды двадцать лет спустя» мне очень дорог. Вообще-то я к продолжениям популярных картин отношусь плохо - ничего путного из этого не получается. Недаром говорят, что дважды в одну воду не войти. Надеюсь, новый фильм будет исключением из этого правила.

 - Вы довольны всеми фильмами по вашим сценариям?

- Так не бывает. Какими-то доволен, какими-то нет. У меня 44 фильма. Штук пять-семь достойных, как мне кажется, остальные так себе, а три-четыре вообще плохие. - Бывало, что писали сценарии на определённых актёров?- Да. На Гундареву, на Папанова, на Сашу Захарову.

- Вы работали со многими режиссёрами, с кем особенно приятно было общаться?

- С Леонидом Гайдаем, конечно, - «Частный детектив, или Операция «Кооперация» и «На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон-Бич опять идут дожди». С Юрием Егоровым - «Однажды двадцать лет спустя». С Самсоном Самсоновым - «Одиноким предоставляется общежитие. С Володей Бортко. 

- Как пережили кризисные для кинематографа 90-е годы? 

- Организовывал собственные творческие вечера, писал для разных журналов, включая «Cosmopolitan», в котором колонку вёл для женщин, высказывая мужскую точку зрения на представительниц прекрасного пола. Время это даром не пропало: пять лет эссе сочинял, а потом книгу издал «И это все о ней». Потом решил, что это слишком наглый заголовок: всего о женщинах знать невозможно. Поэтому второе издание книги назвал скромнее: «Женщина от А до Я». Своеобразная такая энциклопедия из 152 эссе. Третий выпуск озаглавил словами Ницше о женщине: «Вторая ошибка Бога». В ней уже более 200 эссе. Но это, конечно, не предел: женская тема неисчерпаема.

- Женщина, по-вашему, не должна быть одинокой?

- Это уж у кого как получится. Но хорошо, если у неё будут счастливый брак, крепкая семья.

- При выборе спутницы жизни учитывали наличие у претендентки на вашу руку и сердце чувство юмора?

- Я не выбирал жену именно по этому параметру. Но мне повезло, что жена чувством юмора обладает. С другой не ужился бы. С Инной мы в институте учились, живём вместе уже 55 лет. Вырастили двух сыновей, внук уже взрослый.

- Как, по-вашему, с чувством юмора рождаются?

- Думаю, да. Это - дар Божий. Но должна быть ещё определённая почва для его взращивания. Кто-то верно заметил: живи Лев Толстой в коммунальной квартире, он стал бы Салтыковым-Щедриным.

 - А можете общаться с людьми без чувства юмора? В какой профессии больше всего людей, не способных оценить шутку?

- С трудом, хотя очень часто приходится. Юмор - не признак профессии. Среди чиновников бывают люди с блестящим чувством юмора. Среди таксистов. А вот коллеги не все им обладают. 

- Автор юмористических передач на телевидении Аркадий Инин современные «юморные» программы типа «Камеди клаб» смотрит? Как к ним относитесь?

- «Камеди клаб», по-моему, недостойная пошлятина, калька с бездарных американских передач. Там давно от них отказались, а мы слямзили, непонятно зачем. Кстати, Паша Воля и многие другие артисты «Камеди» - блестящие импровизаторы, музыкальные очень. Могли бы найти своим талантам достойное применение.

- Что даёт вам преподавание во ВГИКе?

- Получаю удовольствие от общения с молодыми людьми со свежими идеями и взглядами на мир. А ещё это не даёт отставать от жизни. А студенты мне помогают. К тому же у них можно и какую-нибудь идею спереть. Жаль только, что теперь учатся в основном студенты из Москвы, а раньше - со всего Советского Союза таланты собирались.

- У вас такая насыщенная жизнь, столько встреч с выдающимися личностями, что впору мемуары писать. Не думали об этом?

- И думать не собираюсь: не влюблён в себя маниакально, поэтому и в мыслях нет, что происходившее со мной интересно другим. Я, кстати, никогда не читаю мемуары. А уж тем более переписку - читать чужие письма неприлично, писавшие их на это рассчитывали. Это к тому же ещё и вредно - меняет восприятие многих произведений. Фантастическое стихотворение «Я помню чудное мгновенье» после знакомства с перепиской Пушкина и Керн, которая значилась в донжуанском списке Пушкина «надцатой», для меня померкло, когда понял, что отношения автора и его музы были не божественными, а вполне прозаическими. 

- За что благодарите Бога?

- Каждый день бью поклоны, во-первых, за то, что создал меня мужчиной, во-вторых, писателем. Это ведь, по сути, надомный труд, без начальства и подчинённых - их я бы не выдержал.