Павел Басинский: Лев Толстой не легенда, а Человек

- Павел Валерьевич, почему вы, критик и прозаик, долгое время занимавшийся творчеством Максима Горького, реализмом и массовой культурой, взялись за такую глыбу, как Лев Толстой?
 - Это случилось, когда я вдруг понял полное несоответствие между реальным обликом Льва Николаевича, который предстаёт перед нами из его дневников и писем, многочисленных воспоминаний современников, и устойчивым мифом о Толстом, который почему-то разделяют и люди вполне интеллигентные, даже гуманитарии. В сознании масс укоренилась легенда о писателе, от которой он сам существует совершенно отдельно.
- Можно конкретный пример?
- Пожалуйста. Вы наверняка читали о «сексуальном гигантизме» Толстого. Кому-то понадобилось убедить всех, что на словах Лев Николаевич проповедовал высокую мораль, а на самом деле постоянно изменял Софье Андреевне, и по Ясной Поляне бегали его внебрачные дети. Чего на самом деле не было - Толстой ни разу не изменил Софье Андреевне. О чём она знала.
- Откуда такая уверенность?
- Из мемуаров Софьи Толстой, которая не сомневалась в верности мужа. Известно, что она была дамой невероятно ревнивой и следила за супругом. Так что - ей лучше знать.
- Но есть свидетельства, что у Льва Николаевича был внебрачный ребёнок...
- Был. От крестьянки Аксиньи, но он появился на свет задолго до брака с Софьей Андреевной, которая в то время была совсем девчонкой.
- Почему акцентируете на этом внимание?
- Потому что, коль мы ошибаемся в наших представлениях о Толстом как о человеке в обыденной жизни, как мы можем понять его философию, нашедшую отражение в прозе? Ставя под сомнение супружескую верность Толстого, как относиться к его нравственной проповеди?
- А почему сосредоточились именно на последних годах жизни Толстого?
- Никогда не доверял ни одной из известных версий ухода писателя из яснополянского рая. Ни советской - ушёл, чтобы слиться с народом, ни более красивой версии Ивана Бунина в его книге «Освобождение Толстого», ни бредовым мифам о том, что Толстой бежал то ли от смерти, то ли навстречу смерти. Поэтому мне было интересно и важно разобраться самому, почему больной 82-летний старец оставил любимое им место, семью. И перед 100-летием ухода и смерти Льва Толстого я решил: пора. В России на эту тему к тому времени вышла одна-единственная монография - Бориса Мейлаха, 50 лет назад. Маловато, ведь уход Толстого - это такая же вечная загадка мировой культуры, как строительство египетских пирамид. К тому же я понимал, что Мейлах не мог в советские времена отойти от общепринятой концепции: тогда писать правду о «зеркале русской революции» было не менее опасно, чем заниматься творчеством Бунина, Гумилёва, Набокова.
О великом религиозном писателе и мыслителе с подачи Ленина закрепилось, что он, конечно, великий, но, к сожалению, верил в Бога. Писали об отсталости его взглядов: народник, а не марксист, о неправильном понимании им рабоче-крестьянского класса, но при этом «зеркально» отразил эпоху революции. На самом деле Толстой - великий художник, великий мыслитель и педагог. И великий религиозный проповедник. Его «раскол» с церковью - это такая проблема, которой даже сегодня касаться страшно.
- Но вы тем не менее решились. Что особенно волнует?
- Вы знаете, какой резонанс в начале ХХ века вызвало его отлучение от церкви. И сейчас это живо обсуждается. Как объяснить факт приезда Толстого в Оптину пустынь и желание там остаться и то, что последней пространной записью в его дневнике была формула: «Бог есть неограниченное всё, которого человек является ограниченной частью...»?
- Довольно противоречиво мнение о вашей книге «Святой против Льва», в которой вы противопоставляете взгляд на мир Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского. Есть недоумения по поводу подзаголовка «История одной вражды», ведь полемики между ними, ни разу не встречавшимися, не было. А вы не просто противопоставляете святого праведного Иоанна и писателя, а с первых страниц называете их «заклятыми врагами». Критик Алексей Татаринов резко отозвался о вашем исследовании: «И Кронштадтский предан, и Лев Толстой. И в сторону Церкви плюнули, и литературу не сохранили»...
- Для меня важно было пробудить к этой теме, ставшей уделом лишь специалистов, общественный интерес. Потомки классика не раз подавали прошение о реабилитации Льва Николаевича сначала патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, потом - патриарху Кириллу, но ответа ни от того, ни от другого не получили. Причины понятны: решение в отношении умершего не имеет обратного хода, при жизни, как известно, граф Толстой не покаялся. Я, как любой исследователь, вправе на своё понимание, что же это такое - религия Толстого. Но основываюсь я не на собственных измышлениях, а разбирая самое малоизвестное его сочинение - перевод и комментарий Евангелия. Пытаюсь постичь, почему отец Иоанн относился к нему с нескрываемой враждой, более откровенной, чем та, которую испытывали церковные иерархи, отлучившие Толстого от Церкви.
- И на пути этого постижения какое уже сложили мнение?
- Что и Толстой, и Кронштадтский были очень искренними людьми, страстно желавшими помочь ближним. Если угодно, спасти человечество. Дерзкие люди, но с самыми искренними душевными порывами. Когда изучаешь их биографии, просто рыдать хочется. Боже, какие же это были замечательные личности, сколько в них было добра, как они страдали из-за страданий других людей! Но один - Кронштадтский - был абсолютно убеждён, что человек спасётся только в лоне церкви. А второй был так же абсолютно убеждён, что церковь - это ложный, ошибочный путь спасения, что все эти обряды, иконы, канонические молитвы - в лучшем случае пустое и бессмысленное занятие. Но Толстой всё-таки всю жизнь присматривался к церкви и даже бежал в конце жизни в монастырь. А отец Иоанн - скала! Герой церкви, вдохнувший в её довольно вялую жизнь в конце XIX века подлинный дух настоящего служения, а не просто службы.
Я бесконечно люблю и уважаю обоих. Для меня это - два духовных гиганта, два человека, которые составляют великую славу России. Но сойтись они не могли. Это трагедия. Возвышенная трагедия, которая говорит о величии человека вообще и о величии русского человека в частности. Пусть каждый делает свой выбор, как спасаться. Но отвратительно, когда люди из церкви поносят Толстого, а люди из интеллигентной среды называют отца Иоанна «мракобесом».
Я очень хотел бы, чтобы моя книга как-то поменяла взгляды этих людей. Очень надеюсь на это...
- Какое произведение Толстого чаще всего перечитываете?
- Дневники. Это его главное произведение, и он сам на этом настаивал. Не «Война и мир», не «Анна Каренина», не «Воскресение». Это на самом деле удивительное откровение.

Досье

Павел Басинский родился 14 октября 1961 года в Волгоградской области. Академик Академии русской современной словесности, член постоянного жюри премии
А. Солженицына. Книга «Лев Толстой: бегство из рая» была отмечена первым местом в Национальной литературной премии «Большая книга». Горячие споры вызвал его роман «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: История одной вражды».