Один день из жизни экстренной помощи

«Алло, скорая?»

Смена у врачей скорой помощи длится 12 часов. День только начался, а значит, им придётся с 8 утра до 20.00 быть начеку. Работа скорой помощи - процесс сложный. И начинается он в диспетчерской, куда мы попадаем, набирая 103. Отвечают на звонки три человека. Когда стоишь рядом, слышно срывающийся нервный голос в трубке: «Женщина упала, плохо с сердцем. Приезжайте скорее!». У диспетчера Эльмаз другой вызов. Она уже минуты три не может добиться от позвонившего симптомов болезни и точного адреса. Человек в панике забыл всё напрочь.

- Убийство на Киевской? Машина выезжает, - говорит в трубку неизвестному Тамара Аксёнова, старший диспетчер скорой помощи с 25-летним стажем.

Тамара Михайловна рассказывает, что главное в её работе - найти контакт с людьми. А для этого, судя по обстановке, надо обладать терпением и развитой интуицией, чтобы правильно интерпретировать симптомы больного. От «мне плохо - умираю» до конкретных признаков болезни. В диспетчерской на своём посту и старший врач смены Татьяна Васюкова, спокойствию и самообладанию которой можно только позавидовать, отвечает на бесконечные вопросы набравших 103. Их волнует, что принять от головной боли, как снизить давление, температуру.

Уличный случай

Перед тем, как поехать на первый вызов, прохожу инструктаж: не фотографировать больных, не мешать работе врачей, соблюдать технику безопасности. И уже на ходу надеваю халат. Первый вызов - уличный случай, у мужчины после операции открылось кровотечение.

Доктор Данилов и фельдшер уже возле машины. На знакомство и разговоры времени нет. «Газель» №49 с надписью «103» торопится на вызов. Включена «мигалка», но водитель, нахмурив брови, напряжённо смотрит в зеркало заднего вида. «Скорую» то и дело подрезают машины, а пропускать явно никто не собирается.

- Вот посмотри, что делается? - жалуется водитель, маневрируя в потоке машин. - Жаль, что у тебя видеокамеры нет с собой, заснять бы этих нарушителей.

А врач и фельдшер пристально смотрят по сторонам, вызов-то уличный.

- Похоже, приехали, - говорит водитель, останавливая машину у тротуара. Навстречу «скорой» идёт, опершись на палку, сгорбленный мужчина в старомодной меховой шапке и куцей, не по погоде, лёгкой джинсовой куртке.

Врач и фельдшер помогают ему подняться в машину. На вид мужчине под 60, лицо худощавое, испитое. Пациент рассказывает врачу, что у него язва желудка, две недели назад сделали операцию. А сейчас прямо на улице стало плохо. Он показывает рукой на послеоперационную повязку на животе. Весёлого доктора Данилова в этот момент не узнать. Он очень серьёзный, собранный. Осматривает швы.

Дверь машины приоткрыта. Внутри тесно. Поэтому стою на улице, соблюдая инструкцию «не мешать». Серое небо затянуто тучами, накрапывает мелкий противный дождь. Прохожие с любопытством смотрят на припаркованную посреди улицы «скорую», шушукаются: что случилось? А я наблюдаю за быстрыми и умелыми движениями врача и фельдшера, осматривающих пациента.

Мужчина протягивает Данилову целлофановый пакет, в который завёрнуты выписка из больницы и паспорт.

- Меня ударили в живот три дня назад, - жалобно стонет пациент.

- Лечение принимаете? - спрашивает Данилов.- Похоже, у вас прободение язвы. Надо, чтобы посмотрели хирурги.
С ударом это не связано, иначе кровотечение открылось бы сразу.

- Меня очень больно ударили во время драки, - уже настойчивее жалуется пациент, но ехать в больницу он согласен.

Доктор записывает в карту вызова личные данные больного. Выясняется, что мужчине всего 40 лет. В подтверждение он даже паспорт показывает и хмурит своё худое, изрядно помятое жизнью лицо.

Уже в больнице Данилов передаёт пациента врачам стационара. А мы под дождём беседуем с фельдшером. Её зовут Евгения Поливода, на «скорой» работает пять лет. Как и доктор Данилов, фельдшер любит свою работу.

Женя рассказывает, что семья с пониманием относится к её работе. Только вот дома ей не всегда удаётся «переключиться».

- Недавно приехали на вызов, умерла 18-летняя девушка, ребёнок по сути. Я долго не могла прийти в себя. Хотя знаю, что между врачом и пациентом должна быть стена. Это не значит, что врач - скотина бездушная, лишённая сострадания. Просто ты помочь не сможешь никому, если раскиснешь. А если близко к сердцу принимать каждый вызов, то свихнуться можно. Понимаешь? - выразительные голубые глаза фельдшера ищут одобрения.

- Понимаю, - говорю я.
И всё думаю, что же будет с этим 40-летним «стариком», которого мы доставили в больницу. Есть ли у него деньги на лекарство? И зачем же он после операции в драки ввязывается?

«49-я, на вызов!»

Мы вернулись на подстанцию. Только я устроилась на диване в ординаторской, где врачи могут только присесть, потому что спать на работе им не положено, по селектору диспетчер объявил: «49-я, доктор Данилов, на вызов!».

Уже по дороге вызов нам поменяли. Бригада - кардиологическая, есть профильный больной. Врач и фельдшер знают этот адрес. Там хронический больной - 80-летняя женщина, гипертоник, «скорую» вызывает часто.

- Что на этот раз заставило вас вызвать «скорую»? - спрашивает Данилов.

- Таблетки не помогают, состояние ухудшилось, сильная одышка, - поясняет пациентка.

Женя раскрывает чемоданы - красный и синий, которые всегда носит с собой. В красном - переносной электрокардиограф, в синем - медикаменты. Множество загадочных для меня ампул, таблеток. Пациентке будут снимать кардиограмму, на руки и ноги ей цепляют «прищепки» (электроды). Из электрокардиографа медленно выползает лента. Наверное, врачи не сдержат иронической улыбки при таком описании ЭКГ. Но я подхожу на цыпочках и замираю над электрокардиографом.

Женя, теперь уже из синего чемодана, берёт ампулу, молча показывает её врачу, тот одобрительно кивает. Они понимают другу друга без слов. Пациентке сделали укол, врач решил, что её нужно госпитализировать.

А я тем временем рассматриваю скромное жилище пенсионерки. На столе свежие газеты и таблетки, в вазе еловая веточка - отголосок Нового года, а на стене портрет пышущей здоровьем моложавой женщины. Снимок сделан лет 40-50 назад. И всё же в расплывшейся старушке с потухшим взглядом можно найти сходство с портретом.

- Старость не в радость, - словно уловив мой взгляд, замечает женщина.

Я смутилась. Доктор Данилов приходит на выручку:

- От старости никто не застрахован. И нам этого не избежать.

Уже по дороге в больницу Валерий Николаевич поясняет, что не всегда помогают только пилюли. Многим пациентам достаточно и доброго слова.
А вообще люди с хроническими заболеваниями - это не случай «экстренной помощи». Такими больными должны заниматься семейные врачи. Но выходит, что хроники звонят в «скорую» ежедневно, а то и по нескольку раз на день.

Отдать пациентку в руки специалистов в стационаре оказалось непросто. Мест нет. Не класть же человека в коридоре, хотя, как говорят врачи, и такое бывает, когда нет ни одной свободной палаты. Мы колесим по городу. Пациентка в салоне на VIP-кресле, как шутит Данилов, в котором можно менять режимы - лёжа, сидя, полулёжа.

Наш водитель Шахбаз Мехтиев рассказывает, что за много лет работы повидал немало. Приходилось и врачам помогать. Особенно, когда ДТП, много пострадавших, и бригада состоит из фельдшера и санитара. Шахбаз - балагур и добряк. Такой в беде не оставит.

- А как стресс снимаете после работы? - спрашиваю у Валерия Николаевича, потому что уже сама устала. Мрачная погода портит настроение. Хочется оказаться дома на диване с любимой книгой, а не трястись в машине.

- Иногда достаточно просто выспаться. Люблю в горы ходить, проводить время с семьёй. Да и к стрессам на работе я уже привык, - улыбается врач. - Это на работе я доктор, а дома я папа.

Ничем их не проберёшь, этих врачей.

Чего боятся врачи «скорой»?

На дорогу в ста метрах от пешеходного перехода на красный свет выбегают школьники, Шахбаз резко тормозит и сигналит нарушителям. Те испуганно пятятся назад.

- А вам было страшно на работе, Валерий Николаевич? - упорно третирую Данилова.

Он думает. Потом улыбается, наверное, своим воспоминаниям и начинает рассказывать:

- Я тогда был фельдшером. Приехали с врачом на вызов. Звоним в дверь. Она резко открывается, из квартиры на нас «смотрит» дуло двустволки.
В этот момент действительно было страшно. У пациента - нарушения психики. На такие вызовы должна выезжать специализированная бригада. Но «скорую» и милицию вызвал сам больной. У него была мания преследования. Мы приехали раньше милиции, но, к счастью, опытный врач, который был со мной, смог успокоить больного и заставить его убрать оружие.

Свои «врачебные» страхи есть у и фельдшера Жени. Она призналась, что самый сложный для неё вызов - это роды. Принимать их фельдшеру ещё не доводилось. По-настоящему страшно невозмутимой Евгении было на ДТП в центре Симферополя. Мотоцикл буквально впечатался в стенку. Парень, который был за рулём, погиб на месте. Его спутница была ещё жива. Её быстро перенесли в карету скорой помощи. Но тут на место ДТП приехал брат погибшего. Парню, находившемуся в состоянии аффекта, было невозможно объяснить, что у его родственника травмы, не совместимые с жизнью. С криком «Делайте же что-нибудь, реанимируйте его!» он набросился на врача «неотложки». Центр города, вокруг толпа зевак. Они тоже ринулись в драку.

- Вместе с водителем мы еле-еле «отбили» врача и уехали в больницу. А там пришлось спасать не только девушку, но и нашего доктора. У него были гематома под глазом и черепно-мозговая травма.

Пока мы общались, в одной из симферопольских больниц наконец-то нашлось место для пациентки, доставленной нашей «экстренной помощью».

Похмельный синдром и стая бешеных

Дождь усилился, усталость даёт о себе знать. Мы возвращаемся на подстанцию. Женя предлагает выпить кофе. С радостью соглашаюсь. В «буфете» для медиков есть чайник и микроволновая печь, в которой можно разогреть принесённые из дома запасы. Но их у нас нет. Поэтому завариваем крепкий кофе. Но не успели ещё сделать глоток, как зазвучало уже привычное «49-я, на вызов!».

Кофе остался на столе в «буфете», а мы сквозь дождь и вечерние пробки мчим на очередной вызов. По пути к машине встречаем своего первого пациента с язвой желудка. Он с благодарностью смотрит на фельдшера и говорит спасибо.

- Не болейте, - усаживаясь в машину, напутствует его Женя.

Мы приезжаем на новый вызов. Мужчина, 50 лет, болит сердце, весь трясётся. Его лицо выдаёт, что пил неделю не просыхая. И снова красный чемоданчик выдаёт результаты ЭКГ. С сердцем - проблем нет. У мужчины - алкогольный абстинентный синдром. Как он сам выразился, «выпивал несколько дней, праздники же были». Доктор назначает успокоительное. За действиями врачей следила не только я, но и кошка хозяина квартиры. Она обнюхивала электрокардиограф, изучала содержимое чемодана с лекарствами и смотрела на происходящее большими перепуганными глазами.

- Мы всегда просим пациентов убрать домашних животных, когда приезжает «скорая». Ладно кот, а ведь часто бывает, что во дворе несколько овчарок без намордников, а нам говорят: вы проходите, они не тронут. Но мы врачи, а не дрессировщики, - сетует Валерий Николаевич.

Фельдшер и врач признаются, что часто сталкиваются с хамством пациентов. Уважения к врачам нет. Человека в белом халате могут вызвать только для того, чтобы из-за головной боли выместить на нём своё плохое настроение.

- На «скорую» звонят, чтобы спросить, который, час или какое сегодня число. Интересуются, можно ли есть квашеную капусту гипертоникам, - сокрушается Женя.

По дороге на подстанцию нас «перехватил» новый вызов. Снова хронический больной. Женщина, 84 года. «Скорая помощь» уже была у неё в 14.00, но бригада чем-то не устроила пенсионерку. И в 18. 00 она вызвала «неотложку» снова:

- Сына нет, я одна дома, а к вечеру мне хуже. Я боюсь, - поясняет врачам пациентка. - А что колоть мне будете? Я не все лекарства переношу.

Но вспомнить, на что именно у неё аллергия, женщина так и не смогла. Пациентка в годах, капризничает. Боится укола. Женя ласково поясняет ей, что будет небольно, а вот укол в руку придётся немножко потерпеть.

Врач терпеливо разговаривает с пациенткой, отвечая на её бесконечные вопросы.

Я вздыхаю с облечением, когда мы выходим из этой квартиры.

- У меня тоже взрывной характер, - улыбается Женя, - но на работе золотое правило - эмоции сдерживаю.

А Валерий Николаевич, словно извиняясь, говорит, что так всегда бывает: действительно экстренные случаи - падение с высоты, ножевые ранения, ДТП один за другим на смене. А когда приходят журналисты, то и показать работу экстренной помощи не получается - одни непрофильные вызовы.

- Может, будет ещё что-нибудь интересное, - отвечаю врачу. И тут же ловлю себя на мысли что под «чем-то интересным» может скрываться людское горе. В машине долгая неловкая пауза.

На подстанции разогреваем в «микроволновке» остывший кофе и позволяем себе две минуты отдыха. Я всё чаще вспоминаю чай с тортом, которые оказались в обед очень кстати.

- У нас примета такая, сразу после вызова нельзя садиться или пить чай. Надо немного пройтись. Иначе вызовы пойдут один за другим, - рассказывает фельдшер.

Новый вызов не заставил долго ждать. Диспетчер сообщила, что женщину искусали семь собак. Случилось это в районе улицы Ракетной. Пострадавшая изрядно выпившая, её подруга, звонившая медикам, в таком же состоянии.

На ноге у женщины, искусанной собаками, синяк с кровоподтёком. Она рассказывает, что проходила днём мимо стройки, где бомж прикармливает собак. Стая из семи собак набросилась на неё, она еле унесла ноги. Случилось это в обед, а «скорую» вызвали через пять часов.

- Пила с горя, - сквозь слёзы рассказывает она.

У врачей «неотложки» нет с собой вакцины от бешенства. Ехать в больницу женщина отказывается. Долго все вместе уговариваем её.

- Странный вызов, - говорит врач уже в машине. - На укус собаки не похоже. Если бы животных было семь и они напали, то синяком на ноге она бы не отделалась.

Но в приёмный покой пациентку мы доставили.

Смена кардиологической брига­ды доктора Данилова и фельдшера Поливоды закончилась. На часах 20.00. Дождь, наконец-то, утих.
У врача и фельдшера ещё остались силы шутить. Странно, провела с ними всего один день, а кажется, что мы знакомы уже очень давно. За смену не случилось ничего плохого. Счастливая смена - говорят о такой в больнице. Экстренных вызовов не было. И это к лучшему, думаю про себя, и устало бреду к троллейбусной остановке.
А мимо проносится машина скорой помощи. Спешат спасать чью-то жизнь те, кто работает без права на сон и отдых. Пусть у них тоже выпадет счастливая смена.