Дмитрий Саблин: Каждый десятый россиянин тесно связан с Украиной

- Дмитрий Вадимович, насколько значим для России сегодня так называемый «украинский вопрос»?

- Судите сами. По оценкам общественных организаций, приблизительно каждый десятый россиянин так или иначе тесно связан с Украиной: например, имеет там близких родственников. Речь идёт о 12-13 миллионах человек. Это в полном смысле слова братская страна и братский народ. И уже из того, как россияне реагируют на новости с Украины, видно: им не всё равно. Их это волнует.

Да и не в цифрах дело. Я получаю пачками письма от людей из подмосковных городов, районов. И все - про Украину. Много писем от ветеранов. Ну поймите: не может человек, который защищал Севастополь, относиться к Украине, как к другому государству. Это не чужая нам страна.

- В ходе нынешней парламентской кампании на Украине некоторые политики пытаются спровоцировать всплеск антироссийских настроений в украинском обществе. Взять, к примеру, недавний призыв ряда городских и областных Советов Западной Украины не выполнять закон «Об основах государственной языковой политики», который расширяет сферу применения русского языка. Как к этому относятся в России?

- Выборы - это такое время, когда обостряются многие процессы. И, конечно, подобного рода заявления в ходе предвыборной кампании звучат чаще. Просто потому, что в этот момент на них обращают больше внимания.
К этому нужно относиться спокойно. То же самое происходит и в других странах. В конце концов, в России тоже хватает безответственных заявлений и политических ошибок. И тоже, увы, есть желающие «поиграть национальным вопросом». Поэтому, мне кажется, по такого рода заявлениям судить о состоянии российско-украинских отношений нельзя.

- Но можно ли говорить о прогрессе в отношениях? С администрацией Виктора Ющенко они явно не складывались. Но Ющенко давно нет, а споры между Россией и Украиной не исчезли...

- Существуют объективные индикаторы уровня отношений между государствами. Пожалуй, самый наглядный из них - товарооборот. И, заметьте, только за прошлый год он вырос почти на сорок процентов! Так что прогресс в отношениях есть.

- Давайте вернёмся к вопросу русского языка. Вы лично поддерживаете повышение его статуса на Украине?

- Будем откровенны: как средство межнационального общения «в наших широтах» русский язык абсолютно конкурентоспособен. Родным его считают примерно двести миллионов человек. А всего в мире русский язык знают, по оценкам специалистов, примерно триста пятьдесят миллионов.

Очевидно, что очень многие из них живут в странах СНГ, то есть в государствах, с которыми Украина имеет налаженные отношения, торговлю. И, конечно, приехав из Донецка, скажем, в Казахстан, гораздо проще вести переговоры на русском языке, чем переходить на английский или искать переводчиков.

Но и в других странах он сегодня используется, причем всё активнее. Житель Украины, приехав, например, на отдых в Турцию, увидит в меню наряду с надписями на немецком надписи на русском. Можно, конечно, по принципу «назло мамке отморожу уши» отказаться от него и пытаться разобраться в немецком. Но таких оригиналов немного: на русском огромному большинству наших сограждан и соседей читать гораздо проще.

Да и вообще, то, что мы можем общаться на одном языке - огромное богатство. Это наш общий капитал. Разбазаривать его было бы глупо. А такая проблема существовала. За последние два десятилетия на Украине были приняты десятки различных актов, ограничивающих использование русского языка, да и в целом ущемляющих права наших соотечественников. По сути, речь шла о целенаправленном преследовании русского языка.

То, что сейчас вопрос о «легализации» русского языка фактически решён, конечно, очень позитивно.

- Каковы, по-вашему, перспективы интеграции Украины в Единое экономическое пространство с Россией и другими странами СНГ?

- Если говорить об интеграционных объединениях, в которых участвует Россия, то выгоды от вхождения в них Украины очевидны. Товарооборот Украины только с государствами Таможенного союза составляет около семидесяти миллиардов долларов, это астрономическая сумма! Украинские предприятия исторически встроены во многие производственные «цепочки». Их продукцию на нашем рынке хорошо знают. Так что продавать сюда свою продукцию им гораздо легче, чем, скажем, в страны ЕС.

России - по тем же причинам - тоже интересно вхождение Украины в Единое экономическое пространство. Мы тоже хотим продавать вам свою продукцию, и нас тоже у вас хорошо знают и понимают.

Но интеграция не должна сводиться исключительно к экономическим аспектам. Нам нужно в полном смысле общее пространство. Чтобы люди могли перемещаться без каких-либо границ, спокойно жить в соседних странах, пользоваться всеми социальными благами. Чтобы наши пенсионеры, уезжающие на полгода в Крым (у многих ведь там друзья, родственники, у кого-то квартиры остались), не обязаны были через три месяца возвращаться, чтобы «отметиться» в миграционной службе.

Такая интеграционная модель, кстати, уже реализована в отношениях с Белоруссией. Это абсолютно достижимая цель. Ничего несбыточного здесь нет.

- Что же в таком случае препятствует интеграционным процессам, в частности вхождению Украины в Таможенный союз?

- Проблем много, в том числе объективных. Например, уровень таможенной защиты внутреннего рынка в России - даже в условиях присоединения к ВТО - гораздо выше, чем на Украине. В этих условиях создать Единое экономическое пространство без внутренних границ и постов очень сложно. Иначе получится, что на одном из участков общей внешней границы (в данном случае на украинском) будут взиматься более низкие пошлины, чем на других. Это приведёт к обрушению нашего внутреннего рынка. Мы не можем жертвовать российскими предприятиями: на них миллионы людей работают, семьи кормят.

- Есть и другое направление интеграции Украины - в Евросоюз. Как вы расцениваете его перспективы?

- Честно говоря, мне трудно представить, что в нынешней ситуации Евросоюз может принять Украину в свои «нестройные ряды». Посмотрите, какие проблемы там возникли в связи с кризисом в Греции.

Мне кажется, на этот вопрос нужно взглянуть под другим углом. Существует проект создания единого рынка от Атлантического до Тихого океана. Скажем прямо: в ЕС немало скептицизма в отношении проекта. Но если Россия, Украина и другие дружественные страны объединят усилия, то вместе мы можем стать и богаче, и сильнее. И тогда сам Евросоюз будет гораздо более заинтересован в сближении с нами.

Это тоже один из вариантов европейской интеграции.

- Постоянный камень преткновения в российско-украинских отношениях - газовый вопрос. Причём многие в нашей стране считают, что условия газовых контрактов по отношению к Украине хуже, чем для стран ЕС. Есть ли здесь решение?

- Если постараться деполитизировать «газовую проблему», то мы увидим простую житейскую ситуацию. Есть покупатель, который всегда хочет приобрести дешевле. И есть продавец, который хочет поставлять дороже. Это естественный спор. Ничего драматичного в нём нет. Цены на газ, кстати, для различных стран в общем-то сопоставимы.

Другое дело, что в практике поставок есть и определённые преференции для партнёров, с которыми складываются особые отношения. Например, немцы, которые допустили Россию в свой трубопроводный сектор. Понятно, что где особые отношения - там и льготы. И это, кстати, показывает, что «газовая проблема» имеет решения. Потому что если уж с Германией при всех исторических противоречиях удалось договориться, то тем более это возможно в отношениях с братской Украиной.

- И последний вопрос. Сегодня российское правительство выделяет немалые средства на обустройство военно-морской базы в Новороссийске. Какова в этой связи судьба Черноморского флота? Он останется в Севастополе?

- Ответ тут очень простой. У нас есть соглашение о продлении срока базирования Черноморского флота в Крыму. И коль скоро оно действует, уходить оттуда мы не собираемся. Хотя вы правы: выделяются средства на пункт базирования Черноморского флота на нашей территории, в Новороссийске. Но это вопрос другого порядка. Украина для нас чрезвычайно важна, но мы и свою территорию должны развивать, и в свою страну вкладываться.

Подготовил
Александр ДРЕМЛЮГИН.