Алуштинский приют Ивана Шмелёва

«Самый распрерусский изо всех русских»

В уютном крымском городе Иван Сергеевич пережил самое сильное потрясение - гибель единственного горячо любимого сына Сергея. Здесь он задумал главное произведение своей жизни - эпопею «Солнце мёртвых», прототипами которого были жители тихого приморского города, не избежавшие страшных перипетий братоубийственной гражданской войны.

Здесь вот уже более двадцати лет каждую осень собираются учёные из разных стран, для которых жизнь и творчество «самого распрерусского изо всех русских», по определению Александра Куприна, писателя - не только область профессионального интереса, но и глубокая любовь, неизбывные боль и печаль. Они собираются именно в Алуште, потому что здесь ещё за два года до создания литературного музея писателя группа энтузиастов по инициативе кандидата филологических наук Валерия Цыганника стала проводить Шмелёвские чтения, по крупицам собирая всё, что связано с именем и творчеством этого писателя.

Музей был задуман в то время, когда с имени писателя, покинувшего горячо и нежно любимую Родину с первой волной эмиграции, выдвинутого в 1931 году на Нобелевскую премию, ещё не было окончательно снято табу, когда многие его произведения, в том числе и «Солнце мёртвых», были закрыты для читателей.

- Он никогда бы не покинул свою многострадальную страну, если бы не горечь потери сына, расстрелянного красными в Крыму, - считает Валерий Цыганник. - Их с супругой Ольгой Александровной решение никогда больше не возвращаться в Россию Иван Сергеевич объяснил в письмах Константину Тренёву и Ивану Бунину: «Где ни быть - всё одно. Могли бы и в Персию, и в Японию, и Патагонию. Когда душа мертва, а
жизнь - только известное состояние тел наших, тогда всё равно...». Но позже, в духовном завещании, он выразит желание лежать в родной земле, вернуться туда, где родился.

Возвращение скитальца

Вернулся писатель сначала своими произведениями. В 1980 году, через тридцать лет после упокоения на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Долгий путь домой завершился на исходе мая первого года нового тысячелетия, когда через полвека после смерти прах писателя и его жены был перевезён согласно духовному завещанию в некрополь московского Донского монастыря. Директор Алуштинского музея писателя был свидетелем этого исторического момента.

Конечно, пробиться через препоны, которые чинили мечтающим о создании музея чиновники, было непросто. Окончательно чиновники сдались, когда алуштинские исследователи творчества писателя во главе с Валерием Цыганником представили уникальные материалы.

Среди них была обнаруженная в архиве Сергеева-Ценского газета «Таврическiй голосъ» за 25 декабря 1919 года со сказкой «Инородное тело», написанной Шмелёвым в иносказательной форме.

- Это - единственный сохранившийся экземпляр, которого больше нигде в мире не найти, отмечает Валерий Цыганник. - Ценен он именно публикацией этой сказки, которая была всего лишь один раз переиздана за границей в малотиражном сборнике. После первой находки нам стала сопутствовать удача. Достали прижизненные издания писателя разных периодов, документы, через Российский фонд культуры приобрели у людей, знавших Ивана Сергеевича, его письма. Внучатый племянник и крестник писателя Ив Жантийом, который живёт во Франции, передал в фонд будущего музея копии рукописей и фотографий из личного архива.

Мир тишины и грусти

Начался музей с маленькой витрины в Литературно-мемориальном музее Сергеева-Ценского, где были выставлены первые найденные материалы. Позже предпринимались попытки разместить музей в доме, купленном писателем в 1920 году рядом с усадьбой Сергеева-Ценского. Удачными они не были. Дом этот, объявленный в 1990 году памятником истории и культуры, был и остаётся частным владением. Не удалось решить вопрос отселения проживающих в нём, хотя горисполком предлагал владелице несколько равноценных вариантов, которые один за другим отвергались. Летом 1993 года перед проведением уже третьей по счёту конференции, посвящённой 120-летию Шмелёва, было принято решение разместить музей в доме, принадлежавшем знаменитой семье одного из основателей Профессорского уголка - основателя физико-химической науки Николая Бекетова. Прежде всего потому, что он упоминался в эпопее «Солнце мёртвых». К тому же это было не частное владение, а принадлежащее территориальному Совету.

К дому, где разместился единственный в мире музей Шмелёва, ведёт неприметная тропинка, найти которую нынче не так-то просто за современными грандиозными строениями. Она ведёт в мир иной, в те годы, когда тишина окутывала окрестности, а не оглушал раздирающий грохот синтезаторов, когда здесь пахло морем, а не шашлыками и попкорном. И с первых шагов по площадке перед домом под раскидистым ливанским кедром начинаешь дышать легко и свободно, полной грудью, отрешаясь от мирской суеты, погружаясь в прошлое.

И совершенно по-новому, не так, как раньше, не просто рассматриваешь сквозь ветви дерева, под которым стоял некогда любимый писатель, водную гладь внизу, а «глазами пьёшь», как он советовал, «моря синюю чашу». И уже с самого порога, едва только заглянув в первую комнату с любовно оформленной экспозицией, не просто понимаешь -
ощущаешь, что ты в гостях у Шмелёва. И с замиранием сердца, благоговейно рассматриваешь стол, за которым он писал, портреты любимых писателей на нём и икону Богородицы «Неупиваемая чаша» рядом - подарок Серпуховского Высоцкого монастыря, напоминание об одноимённом рассказе, написанном в Алуште в 1918 году. Шкаф с журналами, в которых опубликованы ранние произведения Шмелёва, перекочевавший из дома Сергеева-Ценского.

В следующей комнате - ценные фотографии и документы страшных лет, переданные из архивов московских Института мировой литературы и Центрального государственного архива литературы и искусства, из личного архива семьи Шмелёвых и Ива Жантийома. Трудно словами передать чувство при чтении писем Ивана Сергеевича в комендатуру и московское правительство, обращение к известным политическим деятелям со слёзной просьбой помочь отыскать следы пропавшего сына. Любопытен документ - так называемая «Охранная грамота», датированная 1922 годом: среди тридцати четырёх фамилий - Чехов, Шмелёв, Тренёв, Волошин, которым власть милостиво разрешила жить в своих домах. В другом шкафу - книги Ивана Сергеевича, изданные на разных языках мира. Многие из них подарены посетителями музея, участниками Шмелёвских чтений.

Материалами алуштинского музея постоянно пользуется Российский фонд культуры, с которым несколько лет назад подписан договор о сотрудничестве. Благодаря фильму, снятому директором президентских программ фонда Еленой Чавчавадзе и усилиям Ива Жантийома, за границей был выкуплен архив писателя, который собирались приобрести англичане и американцы. Музей оказал содействие Никите Михалкову во время съёмок им в Алуште документальных фильмов серии «Русские без России», в которых прослеживаются судьбы эмигрантов первой волны: взгляд на трагедию народа через призму личной трагедии отдельных личностей, среди которых - генералы Деникин, Врангель, писатель Шмелёв. Сотрудничество продолжается.

Шмелёв писал в одном из писем: «Я знаю, есть у меня обязательства перед русским читателем». Он свои обязательства выполнил. Выполняют свои и алуштинцы, бережно храня память о человеке, помогающем нам раскрыть душу Родины: «Народ не знает, что такое его Россия, какие пути её. Чувство Родины узко, мелко, своё у каждого. Но из этих мельчайших нитей скручена великая пуповина: она вяжет народ в одно. Придёт время, и народ своё скажет. Правда его не выбита».

* * *

Научные сотрудники алуштинского музея открывают всё новые и новые грани поистине бесценного наследия «последнего и единственного из русских писателей, у которых ещё можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка», как назвал Ивана Сергеевича Александр Куприн.

* * *

«Богомолье» и «Лето Господне» были с восторгом приняты в кругах русской эмиграции. В них создан целостный художественный мир, славящий Родину. До конца дней своих чувствовал Шмелёв щемящую боль и тоску от воспоминаний о России.

* * *

В произведениях «Русская песня», «Наполеон. Рассказ моего приятеля», «Обед для разных» Шмелёв развивает проблематику старой патриархальной России, славит простого русского человека, создаёт картины религиозных празднеств, изображает обряды, славящие Русь, становится певцом старой Москвы.

* * *

Шмелёва всегда отличала особая любовь к уединённой монастырской жизни. В автобиографическом очерке «Старый Валаам» автор изображает мерно текущую жизнь православного русского монастыря, глубоко наполненную атмосферой святости. В романе «Пути небесные» получает воплощение тема реальности Божиего промысла в земном мире.

* * *

Книга «Въезд в Париж. Рассказы о России зарубежной» проникнута глубокой скорбью, повествует об изломанных судьбах русских изгнанников. На материале первой мировой войны Шмелёв создаёт лубочный роман «Солдаты».