Кто здесь немцев лечит?

11 Август 2012 789

- Я туда недавно устроился, - рассказывает приятель. - Работы не так чтобы много, но нервная: следить за немцем, чтобы не убежал, кормить его, развлекать. Что за организация? Да не знаю. А если бы и знал, ничего бы не рассказал. Ты же не хочешь, чтоб меня уволили? - Не хочу, конечно, - отвечаю. - Просто любопытно, что это за неофициальное такое лечение немецких трудных подростков?

Прикуси язык

Почти на этом наш разговор о новой работе приятеля и закончился. Спугнула, видать, расспросами. Только и успел рассказать, что немецкого языка не знает, но трудностей в общении со своим подопечным не испытывает: на выручку всегда приходят мимика и жесты. Девочек «воспитывают» девочки, а мальчиков - мальчики. Можно играть в шахматы и морской бой, можно мяч гонять или телевизор смотреть. И много чего другого можно, что отвечает, так сказать, стандартам здорового образа жизни. Кстати, немцы «ни черта не понимают в нашей еде, поглощают всякую фигню, а домашнюю окрошку не любят».

Что ж это за организация такая, которая «поставляет» в леса (и прочие «труднодоступные» места) Крыма трудных немецких подростков для прохождения какой-то реабилитации?

- Нет, я об этом ничего не знаю, - говорит директор КРУ «Центр для ВИЧ-инфицированных детей и молодёжи» в селе Почтовом Бахчисарайского района Алексей Кудланов. - 26 июня, в Международный день борьбы с употреблением наркотиков и их незаконным оборотом, мы, все крымские организации, которые каким-то образом причастны к этой борьбе, собирались. И никого с так называемой «немецкой» стороны не было. Никто на контакт не выходил, может быть, что-то подобное и есть, не знаю. Но если и есть, то нелегальное.

Наверное. Приятель - хороший мальчик, зачем ему лгать? Тем более, как оказалось позже, не он один не понаслышке рассказывает о специфике работы с немецкими подростками-наркоманами. А если те проговариваются о такой деятельности, значит, есть и деятельность. Да только проговариваются всё больше граждане среднестатистические. Чиновники язык за зубами держать умеют, знают своё место.

- Увы, я такой информацией не обладаю, - заверяет министр образования и науки, молодёжи и спорта АРК Виталина Дзоз. - Нет у нас таких реабилитационных лагерей. Ни с кем мы не разрабатывали совместных международных программ. Может, этим кто-то и занимается, но неофициально.

Вот и управление организации работы специализированных и санаторных учреждений на запрос согласно компетенции сообщило, что «Министерство здравоохранения Крыма в настоящее время информации по данному вопросу не имеет».

Уход от «системы»

Пятнадцатилетнюю Брунхильду в Крым отправила мама. И неясно, то ли потому, что у девочки-подростка тяжёлый характер, то ли потому, что у мамы - новый молодой любовник. Негоже такому отчиму жить под одной крышей с падчерицей. Теперь Брунхильда живёт в Симферополе. Есть при ней воспитатель и психолог - наши соотечественники. Они-то и рассказывают, естественно, по доброте душевной и, естественно, анонимно, что немка - девчонка неплохая, хотя и не без подростковых сложностей: употребление алкоголя, лёгких наркотиков и тяжёлое непослушание, что здесь она находится уже около полугода, что денег, видать, у горе-мамаши немного, потому что реабилитация в симферопольской квартире куда дешевле, чем где-нибудь в сельском домике Бахчисарайского или Белогорского районов. Это и понятно: ближе к лесу - воздух чище, спокойнее. Но здесь надо оговориться: иностранные подростки находятся на реабилитации, а не в тюрьме, поэтому запросто могут сбежать. Как Брунхильда, например. Хорошо, что её вовремя «застопили» наши бравые пэпээсники. Правда, ребятам пришлось пережить лёгкий испуг: девчонка заявила, что она, гражданка другого государства, посадит их за попытку изнасилования.

А вот четырнадцатилетний Штефан у себя на родине и в школе, и дома, и даже учреждениях для трудных детей и подростков демонстрировал крайнюю агрессию. Он ранил нескольких взрослых воспитателей и даже напал на собственную мать. Вот и отправили его к нам на воспитание. Деньги у родителей есть, поэтому его в леса Крыма запихнули. Не Сибирь, конечно, но всё же. Весь день подросток занят бытовыми делами: летом двор метёт и воду носит, зимой дрова колет и дом отапливает. Все удобства, разумеется, на улице. Блага цивилизации под запретом, как и общение с посторонними. Это должно помочь из трудного подростка сделать достойного гражданина Германии. Где, кстати, такая реабилитация называется интенсивной социальной реабилитацией.
И стоит это очень дорого. У нас дешевле. Или намного дешевле.

Россия «воспитывает» немцев Сибирью

Кузбасс стал одним из регионов России, который задействован в уникальной российско-германской социальной программе. В Сибирь из Германии приезжают (официально) немецкие трудные подростки. Они живут в глухих посёлках, вдали от привычных соблазнов цивилизации. По замыслу взрослых, за год жизни в «сибирской ссылке» немецкие дети должны забыть о плохих привычках и поведении.

В Сибирь за трудным ребёнком отправляются ещё и сопровождающие: парочка воспитателей и переводчица. Селят их в какой-нибудь деревне, куда ещё не проникла цивилизация: нет ни Интернета, ни телевизора, ни телефона, ни водопровода. Добраться туда можно только на автомобиле или пешком. Не забалуешь! Кроме того, «ссыльный» обязан посещать школу, в которую приходится ходить пешком за несколько километров (зимой при сорокаградусном морозе). Хорошо, что хоть на уроках помогает русскоговорящий опекун. Так подросток потихоньку перевоспитывается по педагогической системе событийной педагогики, или педагогике переживаний.

Сибирь для таких подростков - последний шанс. Перевоспитание по системе событийной педагогики не является чем-то исключительным. Тем не менее ввиду крайних тягот, которые оно предполагает, воспитываемый сам должен решиться пройти все испытания. Стоимость такой реабилитации в России в несколько раз дешевле, чем в Германии.

Откуда у немцев появилась идея перевоспитывать трудных подростков в Сибири? Оказывается, когда-то немецкие скауты вместе с местными школьниками путешествовали на плотах по рекам Уй и Иртыш. Тогда-то у руководителя группы юных туристов из Германии Франка Кренера и появилась идея создать проект «Педагогика сопереживания в Сибири» - перевоспитание подростков в далёких русских сёлах.
С этим проектом он обратился к администрации Седельниковского района Омской области и руководителям социальной службы баварского города Швайнфурт. Социального работника Франка Кренера поддержали. И в марте 1998 года стартовал совместный германско-российский проект по перевоспитанию трудных немецких подростков.

За годы функционирования проекта реабилитационный курс в Седельниково прошли десятки немецких проблемных подростков. Но перевоспитать возможно далеко не всегда. К примеру, привезли как-то паренька, который должен был попасть в Германии в спецучреждение за более чем сто угонов автомашин и мотоциклов. Две недели подросток вёл себя скромно, успел завести друзей. Потом быстро нашёл общий язык с местными хулиганами. И однажды вечером ребята угнали «Волгу» председателя сельсовета.

Кстати, немецких подростков отправляют (официально) на перевоспитание не только в Россию, но и в Киргизию, Грецию, Норвегию, Испанию и Италию. Однако эффективнее всех с наркоманией, воровством и разгильдяйством борется Сибирь. Более 70% подростков, вернувшихся оттуда, больше не попадают в поле зрения полиции. Это и понятно, труд облагораживает человека: в сибирской глухомани ребята впервые видят живых лошадей и коров, учится ухаживать за курами и утками, топить печь и возделывать землю.

А у нас есть Садовое...

В смысле «Центр медико-социальной реабилитации несовершеннолетних, злоупотребляющих алкоголем, нарко(токсико)маническими веществами», что в селе Садовом Нижнегорского района. В смысле он таковым когда-то был. В смысле центром. Наша газета много раз о нём писала. Наверное, придётся и ещё раз напомнить, что в этом уникальном республиканском учреждении реабилитация детей проходила в большей степени социальными факторами, чем прямыми медицинскими методиками. Основной акцент в работе с детьми был сделан на воспитательные, обучающие (в том числе трудовые навыки) и социальные мероприятия. Были здесь куры, коровы, кролики, теплицы с овощами и клумбы цветочные. В общем, всё, как в Сибири, только намного лучше. И для своих.

Десять лет, которые существовал этот центр реабилитации, Минздрав всё устраивало. Помнится, чиновники всех рангов и ведомств перебывали там. Слова тёплые говорили, подарки вручали, восхищаясь таким уникальным явлением, как это учреждение здравоохранения, которое сегодня вдруг стало называться «не соответствующим стандартам и протоколам». Таблетками теперь будем пичкать своих малолетних наркоманов и уколами. Если ещё будем, конечно. Они ведь свои, а чужих, например, немецких, лечить кому-то намного выгоднее. Ведь так?

От редакции

А вы что-нибудь знаете о крымских «концентрационных» лагерях для трудных немецких подростков? Если да, пишите, звоните. Любопытно, что за реабилитация? И почему неофициальная?

Ирина КОВАЛЁВА.