Валерий Ахадов: Фильм должен рождать эмоции

- Валерий Бакиевич, какое впечатление произвела на вас нынешняя конкурсная программа, как бы оценили её уровень?

- Программа в этом году крепкая. Слабых фильмов нет. В лидеры я определил для себя лично фильм «Забытый» режиссёра Владимира Щеголькова по роману Анатолия Азольского «Облдрамтеатр». Я читал его и, как всегда бывает у режиссёра, прикидывал, как это можно сделать. Ответа не нашёл. И увидев, как распорядился материалом коллега, оценил его мастерство.

- К разряду хорошего, как теперь принято говорить, кино отнесли бы картину? И что для вас «хорошее кино»?

- Да, уровень картины Щеголькова очень высокий. Хорошее кино - фильм, в котором есть смысл, понятно, про что он. Когда тебе не навязывается какая-то концепция авторская, а ты можешь сам размышлять, делать свои выводы. Но автор при этом тебя ведёт. Незаметно, ненавязчиво, мягко.

- Без насилия...

- Вот именно. И сделать это можно, овладев всеми кинематографическими средствами, возможными для телевизионного кино: когда хорошо работают актёры, выдержаны стиль, темпоритм. И непременное условие - эмоции. Я не люблю холодных картин. Фильм должен рождать эмоции у зрителя.

- Ваши критерии современный телесериальный продукт выдержать не может: надуманные ходы, которые просчитываются через пять минут после того, как начал смотреть, неумение свести в сценарии концы с концами, алогичность сюжетной линии, да многое ещё, что не поддаётся никакой критике. Теряешься даже, как к этому относиться...

- Как к товару. Это поточное производство, необходимое, чтобы заполнить время на каналах. Тем более что спрос есть: нигде больше, чем в России и на Украине, люди не проводят столько времени у телевизора.

- Так заняться-то пенсионерам нечем. Европейские путешествуют, а у нас не те уровень жизни и менталитет: лучше денежку скоплю и внуку что-то куплю. В том числе и за счёт развлечений.

- В том-то и дело. Бедность диктует образ жизни. После сорока лет практически в кино не ходят. Доступен только телевизор. Его, придя с работы, включают в первую очередь, а потом уж чайник. И смотрится всё подряд. А надо выбирать. Честно вам скажу, у меня мнение такое, что у нас хорошее телевидение. Потому что показывают свежие фильмы, чего нет больше нигде. На общедоступных бесплатных каналах показывают картины 60-70-х годов прошлого века. А у нас даже нынешнего года. Не нравится телемыло - включайте канал «Культура».

- На большом экране, в кинотеатре, часто смотрите картины?

- В силу профессии, конечно. Но выборочно. Студенты втягивают - им интересно со мной обсудить увиденное.

- Студенты что нынче смотрят?

- Кто-то ориентирован на американское кино, кто-то - на наше авторское, фестивальное. Следят за андеграундом. Кого-то интересуют сюжеты, кому-то интересно посмотреть новые роли любимых актёров. На режиссёров ходят. Это нормально. Адресно.

- А кто из режиссёров вашим студентам наиболее интересен?

- Если говорить о российских, следят за Василием Сигаревым, за Иваном Вырыпаевым, за младшим Германом, за Борисом Хлебниковым, за Андреем Звягинцевым.

- Было время, когда они с трудом пробивались на экран. Что-то изменилось хотя бы немного?

- Пока нет. Молодым по-прежнему очень трудно дойти до зрителя. В построенных мультиплексах многозальных есть смысл только в том случае, если в большом зале идёт блокбастер, а в маленьком - авторское кино, у которого тоже есть свой зритель. Но этого, увы, нет. Прокатчики забывают, что на любой товар есть покупатель. Просто его надо разложить по полкам и сказать: вот здесь эксклюзивный товар, а здесь - ходовой. На книжном прилавке ведь тоже каждый выбирает для себя.
В своё время Достоевский был не самым популярным писателем.

- В отношении кино вряд ли можно применить литературные критерии...

- Вы правы. Кино быстро устаревает, лет через двадцать остаются единицы картин, которые новое поколение смотрит с интересом. Рассчитывать, что тебя в следующем веке признают, вряд ли стоит. Но есть примеры, когда популярность увеличивается.
У Гайдая было 70 миллионов зрителей, у Кулиджанова - 15, у Тарковского в те времена - миллион. А сегодня Тарковский - самый коммерческий режиссёр. Так что предсказать зрительский успех невозможно.

- Свои фильмы пересматриваете?

- Это было бы, наверное, безумием. Но скажу честно: когда по телевизору показывают мой фильм, невольно сажусь перед ним, если есть время. И у меня такое ощущение, что я его смотрю со своим зрителем, и это приятное ощущение - ты не один, кто-то в этот момент тоже у экрана. И заново, как на премьере, переживаю. Когда хорошая сцена - доволен, когда что-то не то, мне неловко.

- На премьеры своих фильмов всегда ходите?

- Обязательно! Это очень важно - слышать зал. А поскольку ещё и театральными работами занимаюсь, для меня самое большое удовольствие - с залом смотреть: чувствуешь дыхание соседей, видишь их реакцию, себя проверяешь. А вообще режиссёр должен быть зрителем своего фильма, когда только снимает его. Кожей чувствовать, что получается.

- В театре сейчас что ставите?

- У меня небольшая пауза. Пытался свой театр открыть, но в Москве стало очень сложно с помещениями, упустил время. Ставлю в частных антрепризах в провинциальных городах и в Москве, за рубежом.

- А что в театре привлекает?

- Возможность выбрать классический материал по душе и плотно с ним поработать.

- К классике тянет?

- Как же без неё? Там ведь такие проблемы, и так о них говорится... Обожаю пьесы Чехова. Понимаю, что нет современного автора, который бы так знал человека изнутри. И психологию, и физиологию... и всё, что делает персонажей живыми людьми, а не схемами. Прочесть по-своему - твоё право, главное, не загубить автора.

- Коль ставите антрепризы, значит, есть актёры, к которым больше расположены.

- Как всякий режиссёр. А кого пригласить - диктует материал. Разве можно было не пригласить на спектакль по пьесе Наума Брада «Ну всё, всё... Всё?» Татьяну Васильеву и Валерия Гаркалина? Блестящих клоунов в феллиниевском смысле. С ними можно любой материал взорвать - абсурдный, трагический, трагикомический. Спектакль этот десять лет шёл с аншлагами сумасшедшими.
И мне плевать, что это антреприза, к которой сложилось снисходительное отношение. Всё решили два хороших актёра и приличный драматургический материал. Или, допустим, работал с Сергеем Безруковым, Любой Полищук и Борисом Щербаковым - высочайший уровень, приятно дело иметь с теми, кто чувствует материал, уважает режиссёра. Любы не стало, и мы не восстанавливаем спектакль «Искушение» по пьесе итальянского драматурга Альдо Николаи - незаменимые есть.

- Со многими знаменитыми артистами работали?

- У меня в этом смысле хорошая режиссёрская биография. И с классиками работал: Ульянов, Жирардо (знаменитая француженка сыграла в 1989 году в фильме Ахадова «Руфь» роль французской жены советского дипломата, которая провела полжизни в застенках. - Л. О.), и молодых открывал.

- Как относитесь к своим картинам через несколько лет? Хочется переделать?

- У меня есть картины-долгожители. Та же «Руфь», снятая 23 года назад. Смотрю заново, и железное ощущение, что снимал вчера. Ничего не могу поправить. Картина 1977 года «Кто поедет в Трускавец» с молодыми Маргаритой Тереховой и Александром Кайдановским. С Ульяновым - «Подмосковная элегия» 2002 года. Получается, если берёшь вечные темы, не сиюминутные. Есть картины проходные, к сожалению. Жизнь заставляет и такие снимать.

- Вы в кино смолоду?

- Нет, после школы учился на философском факультете МГУ.
С третьего курса ушёл, работал на киностудии осветителем, потом ассистентом режиссёра. И поступил во ВГИК на режиссёрский факультет. Теперь здесь преподаю на Высших курсах, куда приходят люди разных профессий, мечтающие стать режиссёрами. Становятся ли - это уже другое дело.

- Над чем будете трудиться, вернувшись в Москву, что увидим в ближайшее время?

- Ой, не знаю... Несколько сценариев есть интересных, над которыми работаем в студии, организованной выпускниками, я у них художественный руководитель. Поскольку нет возврата денег, затраченных на картину, ищем такой материал, который было бы не стыдно и хотелось делать, и в то же время, чтобы охватить какую-то часть зрителей, быть им интересными. Если не заработать, то хотя бы вернуть часть денег. Мне очень нравится писатель Алексей Иванов, не знаю, вы читали что-то его?

- Это который из Перми? Автор романов «Псоглавцы», «Золото бунта», «Географ глобус пропил», «Комьюнити»?

- Он самый. Хотим купить один его роман, но дороговато. Надо найти полтора миллиона долларов, может, чуть меньше. А роман хороший, серьёзный, глубокий, поддающийся экранизации.

- Как вы относитесь к фильмам удручающим, мягко говоря, как, скажем, «Бубен-барабан»?

- Я ценю режиссёра Мизгирёва, ярко заявившего о себе картиной «Кремень».

- Недавно его «Конвой» вышел. «Чернуха» полная.

- Такой, значит, жизнь видит. Я как-то спросил у Алексея Балабанова, очень талантливого человека, почему у него всё такое мрачное? Он в ответ: это моя жизнь. Что тут возразишь? У человека есть право на вопль души. Я и студентов стараюсь не «душить», пусть покажут, что у них внутри. Только так может получиться хорошее кино.

- Может, оно и так, да уж больно беспросветно...

- Я тоже так считаю. Вручая на «Сталкере» приз режиссёру Славе Росс за лучший игровой фильм «Сибирь. Монамур», попросил его сделать так же хорошо позитивную картину, чтобы я радовался. «Пока не могу, - отвечает, - пока душа болит». Я его понимаю. Хотя сам снимаю позитивное кино - всегда с надеждой, даже если это трагическая история. Иначе не могу.

* * *

Валерий Ахадов: «Режиссёр всегда «раскрывается» в своей картине. Она может сказать о нём гораздо больше, чем самое откровенное интервью. Посмотрев мои фильмы, зрители наверняка увидят, что я до сих пор сохранил в душе наивную сентиментальность, которой мне так недостаёт в жизни. Впрочем, уверен, недостаёт её не только мне».

* * *

Самые популярные фильмы Ахадова: «Подмосковная элегия», «Парниковый эффект», «Крёстный сын», «Женщин обижать не рекомендуется», «Кто поедет в Трускавец».

Признание

Премия «Золотой овен», главный приз «Золотой дукат» на международном кинофестивале в Мангейме (Германия), специальный приз и диплом на Всесоюзном кинофестивале в Киеве, диплом за лучшую режиссуру на Всесоюзной неделе-смотре работ молодых кинематографистов в Кишинёве.