Анатолий Цыбрик: Медицина - не ремесло, это - искусство

- Анатолий Петрович, кроме многолетнего опыта практикующего врача у вас ещё десятилетний опыт руководства Бахчисарайской районной больницей. Вы знаете проблему изнутри. Исходя из собственного опыта, скажите, что необходимо реформировать в первую очередь?

- Нужно, наверное, привести в соответствие существующую сеть лечебных учреждений на селе. В Бахчисарайском районе, например, три участковых больницы, десять амбулаторий, которые надо наполнять содержанием. Каким образом? То ли перевести больницы в разряд амбулаторий, в которых будет три специалиста, но не будет коек, то ли оставить койки, пока не будет нового стационара, но финансирование проводить через поселковые Советы. Достаточно трудно сделать правильный выбор, поскольку есть дефицит бюджетных средств. Понятно, что реформирование при дефиците бюджетных средств - это как на войне: нужно средства аккумулировать у кого-то одного, который точно знает, кому, чего и сколько нужно. Если каждый тянет одеяло на себя, будет дефицит бюджета, что на сегодня, собственно, и произошло.

- Но реформа - это не только реорганизация медучреждений?

- Конечно. Это один из вариантов приближения медицинской помощи к населению и удешевления этой помощи. В каком плане? Если раньше бабушка с головной болью могла сразу попасть к нейрохирургу, то сейчас этими вопросами занимается врач общей практики, который находится в амбулатории, на ФАПе и так далее. Он определяет, откуда эта головная боль - у него есть минимум средств, чтобы определить и решить, куда этой бабушке следовать дальше. Это минимизирует затраты. Врачи общей практики обучены оказывать необходимую помощь на первом этапе.

- Врач общей практики - это семейный врач?

- Не совсем. Семейный врач предполагает самофинансирование, как это происходит на Западе. Человек должен оплачивать услугу семейного врача из своего собственного кармана. А врач общей практики - это государственный доктор, который получает зарплату. Востребованность семейного врача - не больше ста человек, а врач общей практики должен обслуживать 1000-1200 человек. Вот у вас наверняка есть свой семейный врач?

- Нет, откуда? Что мне нужно сделать, чтобы такой врач у моей семьи был?

- Если есть у вас хороший знакомый доктор-терапевт, он вполне может быть вашим семейным врачом.

- То есть я ему плачу за то, что я здорова?

- Да. И платите по обращению. Между вами договор.

- А на официальном уровне как это происходит?

- Пока ваш участковый терапевт и является сегодня врачом общей практики, и он как бы и семейный. Но всё же нельзя его так назвать. Семейный врач должен вести семью на протяжении нескольких поколений.

- Это в идеале. И возможно, при идеальных условиях и не понадобится такое количество узких специалистов, многое будет решать один доктор - семейный врач, врач общей практики, суть не в названии. А сейчас из педиатрии, например, уходят узкие специалисты, и это создаёт множество проблем.

- Могу сказать только одно. Медицина - это не профессия, не ремесло, это - искусство. Так говорил мой учитель Юрий Павлович Свиргуненко. Он говорил: запомни, медицина - это штучная работа. Если ты становишься ремесленником, подумай, тем ли ты делом занимаешься. Моя мама - терапевт, тоже учила меня: ты сидишь на приёме, заходит к тебе больной. За то время, пока он идёт от двери к твоему столу, ты уже должен поставить диагноз. Как он зашёл, как он сел, скрипнули ли у него суставы, чем от него пахнет, какие у него глаза, какой цвет кожи, дрожат ли у него руки. Если ты не составил сразу впечатления, никакие анализы тебе не помогут. Я это навсегда запомнил. И учитель мой говорил: если ты, идя на операцию, давая наркоз, перестал бояться сделать ошибку, надо подумать о том, не пора ли менять профессию. Не то, что надо бояться, а пытаться предусмотреть. Если ты рывком, «на ура», делаешь операцию, у тебя могут быть и смерти на столе, и всё что угодно. Сделай так, чтобы было лучше больному. Все сомнения в пользу больного.

- Снова какие-то идеальные ситуации и заверения в том, что врач - профессия штучная. Но в жизни мы, пациенты, сталкиваемся совсем с другим. Неприятная тема, но без неё никак. Врач должен быть близок к деньгам?

- Если уже государство решило, что на медицину нет денег, оно должно разрешить покупать лицензии, и этих докторов от официальной медицины отстранять. Или оно должно взять на себя труд финансировать, как положено. Если первая мысль у доктора - есть ли деньги у пациента, значит, для пациента это - начало конца. Когда прямо в приёмном покое задают вопрос, есть ли деньги, у врача подспудное отношение: как лечить - правильно или исходя из средств? Положение непростое. И для медицины в целом, потому что она должна решать денежные вопросы, и для конкретного доктора, потому что это очень развращает. Два-три раза взял деньги, уже в четвёртый раз бесплатно лечить не будет. Сейчас я работаю врачом-реаниматологом, вижу и знаю всё это изнутри. Сутки лечения в реанимации - запредельные суммы. И не потому, что мы, врачи, такие алчные. Очень дорогие лекарства. У государства нет таких денег, и оно решает: кому помогать, кому - нет. В остальном решение перекладывается на родственников пациента.

- При страховой медицине доктор не имеет отношения к деньгам?

- При любой организации медицины доктор о деньгах не должен думать. Положена больному такая-то манипуляция - он её обязан сделать хорошо. А заплатят ли - ему всё равно, потому что все деньги проходят через больничную кассу или страховую компанию. Страховая компания поставляет материалы, медикаменты, врачи к этому отношения не имеют. Доктор не Бог, чтобы решать, кому дать хлеб, то есть помощь, а кому нет.

- Наверное, честное государство должно бы признать, что медицина у нас платная, каковой она и является, и не морочить голову и людям, и врачам?

- У нас периодически появляются министры, которые говорят: денег достаточно выделяется, надо только правильно ими воспользоваться. Я сразу понимаю - угроза. Сейчас будет что-то такое - или сокращение, или недофинансирование, или пустят средства куда-то не туда. Не стану даже говорить о том, куда это всё уходит. На плечи медиков все хозяйственные проблемы свалили - это неправильно.

- А при страховой медицине такого не будет?

- Страховая медицина - это как бы второй этап. А пока все затраты, не связанные напрямую с лечебным процессом, должны быть минимизированы. А это значит, что у больницы должна быть своя котельная, своя вода, должно быть по возможности своё электричество и так далее. Потому что сейчас львиную долю средств отнимают коммунальные услуги и зарплата. Если это сегодня не будет сделано, страховая медицина будет пущена на оплату коммунальных услуг. Нужно, чтобы лечебное учреждение занималось лечебными вопросами, а все остальные должно взять на себя государство. Тогда получится страховая медицина. Сейчас лечебное учреждение - островок социализма в окружении жестокого капитализма. Электричество, газ, тепло - всё платное. Какие зарплаты сейчас у врачей? Смешные. Молодёжь, которая приходит, смотрит на больного только с одной точки зрения - будет от него что-то или не будет. И винить их нельзя. Они не защищены, и они думают: если я могу быть каким-то представителем какой-то фармкомпании и получать приличные деньги, то почему должен пахать практически даром? Мне кажется, реформа - не панацея. Здесь как бы нужно пройти между капельками дождя, не навредив ни людям, ни отрасли, ни тем, кто занимается организацией процесса.

- Была в Бахчисарайской больнице в вашу бытность главврачом. В одном из отделений, в холле, висела табличка, на которой было указано, что корпус отремонтирован за счёт средств такого-то предпринимателя. Вы считаете, что подобная спонсорская помощь больнице должна стать практикой?

- Когда я стал главврачом, договорился с организациями и фондами, перекрыли нам крыши, построили котельную, сделали лифт в терапевтическом отделении, открыли отделение реанимации. Притом ни копейки из районного бюджета. Это нормально, если люди, которым мы помогли, потом помогают больнице. Я всегда говорил своим докторам: если спасённый вами пациент купит вам в знак благодарности машину или даже самолёт - буду только рад. Но если вы его ставите перед выбором: нужно заплатить, или мы лечить не будем - это неправильно.

- Коммерческое отношение к профессии, которую вы считаете искусством, начинается ещё со студенчества...

- Медицинское образование не может быть, не должно быть платным. В медицину должны идти люди, которые понимают, что это их дело. Допустим, проучился, пришёл работать, не получилось - ушёл без сожаления, потому что не платил. А у тех, кто платил, - задача «отбить» потраченные деньги. Коммерциализация медицинского образования это даже не глупость, а...

- Преступление?

- Не я это сказал. Когда я учился в медуниверситете, в нашей группе было 24 человека, восемь ушли в процессе учёбы, так сказать, отсеялись. Плохо, конечно, что они занимали место тех, кто потом бы работал. Но всё же хорошо, что не стали плохими врачами. А такие бешеные деньги, которые сейчас платят за учёбу, нужно «отбивать». И поступить могут только те, у которых такие деньги есть. Не всегда попадёт человек, у которого призвание. Деньги развращают. Не хочу называть имена и фамилии...

- Да и не надо, больные ведь знают, кто и чего стоит. И вы считаете, что скорейшая реформа сможет решить все проблемы медицины?

- Реформа - штука обоюдоострая. Если её делать быстро, нужно сразу потратить много денег. Или потратить денег тоже много, но делать это долго и нудно. В реанимации есть такие понятия, как продление жизни и продление смерти. Для всех окружающих ясно, что человек жить не будет, но всё равно вкладываются деньги, и он умирает не через неделю, а через месяц. Понятно, какой исход будет, но тянут и тянут...

- Так мы придём к необходимости эвтаназии. А, кстати, как вы к ней относитесь?

- Я не очень хорошо к ней отношусь. Потому что я доктор старой формации. И считаю, что надежда всегда должна быть у пациента, у доктора, у родственников. Должны знать, что сделали всё возможное, чтобы пациент жил. Все хотят жить. Даже те, которые говорят: я устал, освободите меня от мук. Всё равно он надеется, что к вечеру изобретут лекарство и его вылечат. Доктор никогда не должен думать о том, что может кому-то разрешить умереть. И ещё. Настоящему врачу надо иметь интуицию. Бывает, кажется, что всё, безнадежен, а смотришь, как-то глазки у него блестят живо, как-то кожа светится, и есть надежда. Человек, жаждущий жить, выглядит совсем иначе, чем тот, который уже смирился с участью покойника. И врач всегда должен быть на стороне больного, бороться с болезнью. Исцелять и вселять надежду. Без этого все реформы - мертвы.