Старой России надёжная твердь

28 Февраль 2012 612

Как каждому из нас порой не хватает мгновений настоящего счастья, что пережили в местах детства! «Крымская правда» предлагает читателям мысленно вернуться в те сокровенные уголки и времена, вспомнить, как жили. Присоединяйтесь, как это сделала Алла СЕРГИЕНКО из Симферополя.

«С удовольствием читаю рассказы читателей «Крымской правды», выходящие под рубрикой
«У родного порога». Спасибо газете, что даёт возможность не только вернуться в детство, но и мысленно попутешествовать, побывать в иных местах. Вот и я хочу рассказать о городе своего детства - Твери. Как пел прекрасный исполнитель, мой земляк Михаил Круг: «Милый мой город печали и слёз, старой России надёжная твердь». Нет, когда я родилась за несколько лет до Великой Отечественной войны, город назывался уже Калинин - в честь уроженца Тверской губернии Михаила Калинина, председателя Президиума Верховного Совета СССР. Но мне всё же ближе старинное (с 1135 года) название Тверь, ведь в ней издавна жили мои предки.

Моя Тверь - это реки: огромная Волга, ласковые Тверца и Тьмака, это церковь Белая Троица, где венчались мои дедушки, бабушки, родители, где уже в почтенном возрасте была окрещена я. Мы жили на 1-й Боровой в Пролетарском районе. Счастливая семья: мама Елизавета Семёновна - ткачиха, папа Владимир Станиславович - шофёр, братья Стасик и Семён, я, совсем ещё малышка. Говорят, дети не запоминают ранние годы, но я помню наш двор - уютный, зелёный, со скрипучими деревянными качелями. На них так хорошо было взлетать, казалось, даже выше нашего двухэтажного деревянного дома на семь семей. А песок на старой клеёнке, заменявшей нам песочницу! Мы, детвора, зарывались в него с головой, а потом весело смеялись, когда мамы отряхивали нас тряпками, и фыркали от мыльной воды, которой мыли наши буйные головы. Мамы ворчали, но мы-то знали: не со зла, песок ведь чистейший - речной, его привозил на стареньком грузовике мой папа.

Жили все дружно, на Первомай и в дни рождения обязательно вытаскивали во двор столы, выставляли кто что может и праздновали. И горести делили пополам. Помню, как плакала соседка тётя Нина, когда через месяц после начала войны получила похоронку на мужа - дядю Диму, весёлого гармониста. Все наши женщины плакали вместе с ней, а потом все ходили за несколько кварталов встречать почтальона, чтобы не видела тётя Нина наших писем с фронта. Увы, вместо писем всё чаще приходили похоронки на отцов, мужей, сыновей, братьев. Лишь один мужчина из нашего дома вернулся с фронта - дядя Николай, сапожник. Вернулся, а через месяц они с семьёй перебрались на другой конец города, чтобы не травмировать тех, кто не дождался своих солдат. Вот такие были в наше время понимание и взаимовыручка. К счастью, наш дом (в отличие от соседних) несильно пострадал за два месяца фашистской оккупации и тяжёлых освободительных боёв, которые велись буквально за каждую улицу. Мы лишились только части крыши, на которую упала «зажигалка», но наши мамы вовремя сумели загасить огонь. Зато фашисты разбили наши любимые качели и отобрали у жителей ценные вещи, одеяла.

Через несколько лет после Победы мы перебрались в новый дом на площади Коммуны - первую послевоенную четырёхэтажку в городе. Мама устроилась на работу неподалёку, и ей дали комнату. Теперь моё детство проходило вблизи знаменитого Тверского кремля. Я, уже подросшая, бегала в библиотеку, где мне давали самые интересные книжки. Среди них попадались с обгоревшими страницами. Библиотекарь рассказывала, что они из домашней библиотеки одной семьи, чей дом пострадал от фашистов. Старенький глава семьи спас из огня нехитрый скарб и книги, а после войны его жена передала их в библиотеку. Помню и наш театр, старавшийся чаще радовать зрителей новыми спектаклями. Мы с братьями иногда покупали билеты, а иногда нас пускали и так. Тогда забирались на самый верхний ярус и представляли себя лётчиками, смотрящими спектакль с неба.

Прошли годы. Мы с братьями разлетелись из-под маминого крыла в другие города. Стас стал военным, разыскал в Сталинградской области могилу папы, на которого мы получили извещение «пропал без вести». Семён, как и папа, стал шофёром. Я - швея, как мама. Вот уже сорок пять лет живу в Крыму. Но стараюсь хоть раз в два года побывать в любимой Твери. Побродить по изменившимся местам детства, вспомнить, всплакнуть. «Милый мой город печали и слёз. Старой России надёжная твердь». Как точно и красиво!».

Подготовила Наталья ПУПКОВА.

P. S. А что вы называете родным краем? Пишите нам об этом.