Николай Досталь: Нашего зрителя надо будить

«Наша история - сплошные мифы»

- Этим летом в Евпатории на торжествах, посвящённых фильму «До свидания, мальчики!», в котором вы сыграли Сашку Кригера, вы говорили о поэтичности этой картины. Возможно и главное - нужно ли, на ваш взгляд, сегодня снимать такое поэтическое кино?

- Думаю, сегодня нужно снимать кино, скорее, политическое. Например, экранизировать великий роман о войне Виктора Астафьева «Прокляты и убиты».
И поставить в кино о войне жирную точку. И если правильно его экранизировать, это получился бы фильм обо всём. Вот что нужно экранизировать сейчас. Ведь в этом произведении речь идёт не только о войне с фашизмом, но и о войне с собственным народом.

- Как говорится, вам и карты в руки.

- Я снял «Штрафбат» и уже в какой-то степени высказался о войне. Если смотреть на такую перспективу с профессиональной точки зрения, то для меня это будут какие-то повторы. Думаю, к созданию такого произведения должен подойти человек с более острым взглядом и ранее не снимавший кино на тему войны.

У нас сейчас снимаются фильмы о войне с патриотическим зарядом: к примеру, продолжение «Утомлённых солнцем», что снял недавно Никита Михалков, или картина о Сталинграде, над которой работает Федя Бондарчук. А «Прокляты и убиты» - это произведение в стороне, оно обо всём: и о сталинизме, и о ленинизме, и собственно о войне. Астафьев - к нему у нас вообще, особенно у высокопоставленных вояк, отношение негативное. Но он хорошо выразился, что не может сказать ничего хорошего о народе, который позволил с собой сделать то, что с ним сделали. Писатель имеет в виду раскулачивание и всё, всё, всё. Сурово сказал, поэтому роман называется «Прокляты и убиты».

- В современном российском кинематографе наблюдается тенденция: мэтры вроде вас обращаются либо к истории, либо к экранизации литературной классики. Выходит, современность вы отдаёте на откуп молодёжи?

- Я, например, может, и хотел бы снять кино на современную тему, но читаю, читаю и не нахожу того, что меня бы зацепило. Может быть, так происходит потому, что большое видится на расстоянии: надо немножко от этого времени отойти. Возможно, спустя десяток лет что-то достойное напишут и кто-то снимет фильм о 90-х. Например, снимать о современной Москве совсем не хочется. А вот снимать и немножко просвещать людей - это дело другое. Я снял «Завещание Ленина», фильм о русском писателе Варламе Шаламове, совсем недавно «Раскол» - это XVII век, одна из самых трагических страниц в истории России. У меня есть подспудное желание рассказать о нашей истории более правдиво. Ведь наша история - сплошные мифы. Моя задача - рассказать, как было на самом деле, а не как писали в советских учебниках истории.

Что же касается современных картин, то есть работы, которые мне интересны. К примеру, беспощадная картина Василия Сигарева «Волчок». Раньше бы о таком кино сказали: чернуха. Но это не чернуха, это жизнь в нашей российской провинции. И эта картина будит зрителя. А нашего зрителя надо будить после всего того, что с ним делает телевидение. А иногда и бить... произведениями. Есть ещё картина Алексея Мизгирёва «Бубен, барабан». На мой взгляд, это достойные картины, снятые за последние пять-шесть лет. И их сняли достаточно молодые люди. Они о нашем времени. И там уж никакой поэзии нет: это фильм о страдании, о тяжёлой жизни, жестокой окружающей среде. Есть ещё молодые авторы Павел Бардин, Борис Хлебников, Пётр Буслов, чьи работы я смотрю с интересом. Эти ребята могут снимать.

- Кстати, обращение Буслова в последней работе к судьбе Владимира Высоцкого вы как оцениваете?

- Это, наверное, уже заказная картина. Я слышал, что ему было непросто её снимать. Кстати, сначала фильм должен был снимать Александр Митта, насколько мне известно. Но он позже отказался. Я знаю, что специально в Англии для этой картины заказывали дорогостоящие маски с лицом Высоцкого - чуть ли не миллионы долларов - специально для Сергея Безрукова, который сыграл главную роль. Такая маска рассчитана на один съёмочный день. И действительно - я видел уже отрывки из фильма - сходство практически один к одному. А учитывая, что Безруков умеет имитировать любые голоса (он в своё время озвучивал персонажей политического шоу «Куклы»), то для него ничего не стоило спеть или сказать, как Высоцкий.

«Объединиться всегда лучше»

- Известный русский писатель, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков в беседе с журналистами нашей газеты заявил, что не ждёт от вашего последнего фильма «Раскол» положительных впечатлений после вашего признания, что, работая над лентой, вы не прочитали эпопею Владимира Личутина «Раскол». По мнению Полякова, любой русский художник, который берётся за такую тему, должен прочитать эту многотомную эпопею.

- Самое интересное, что сценарист картины Михаил Кураев это произведение читал. Он мне рассказал, что оно написано такими словами, почти что на старославянском языке, и надо с мачете пробираться, чтобы из него что-то почерпнуть. Автор так хотел все описываемые события заземлить, «зарусить». Зато мы использовали труды всех историков, какие только есть, посвящённые XVII веку и теме церковного раскола.

- В титрах фильма упоминается и долгие годы уже связанный с Евпаторией исторический романист Владислав Бахревский, мотивы произведений которого вы использовали в ленте.

- Мы купили у него право экранизации четырёх романов: «Аввакум», «Никон», «Страстотерпцы» и «Тишайший» (о русском царе Алексее Михайловиче Романове). Но нас интересовали вымышленные герои, собирательные образы русских людей. Их мы и использовали в картине. Остальных главных персонажей корректировали хрониками, приводя их в соответствие с исторической действительностью.

- Религиозная тема достаточно актуальна для современного российского кинематографа: Павел Лунгин снял фильм «Остров», Владимир Хотиненко - «Попа», теперь вы сняли историческое полотно о событиях в истории нашей церкви, происшедших три века тому назад.

- Изначально никакой специальной цели у меня не было. Всё началось с того, что когда я снимал фильм о Шаламове, то в его произведениях наткнулся на замечательную поэму «Аввакум в Пустозёрске». Она начиналась словами: «Не в брёвнах, а рёбрах церковь моя». Это подтолкнуло меня к тому, чтобы прочитать что-то об Аввакуме, его «Житие». И я окунулся в эту тему. Мой брат, продюсер, сделал предложение снять кино, российский канал «Россия-Культура» поддержал это начинание.

Если говорить о религиозной теме в современном российском кинематографе, то сейчас и Андрей Прошкин заканчивает съёмки фильма «Орда» об эпизоде из жизни святителя Алексия, это XIV век.

А вообще, к сожалению, у нас сейчас в православии перекос, и церковь, как мне кажется, переплетается с государством, чего не должно быть. С одной стороны, десять заповедей, наверное, лучше Кодекса строителя коммунизма. Хотя и кодекс опирался на те же самые заповеди. Раньше говорили: «Слава КПСС!». А теперь говорят: «Бог есть!». А ведь вера - дело интимное, надо к ней прийти.

- Как вы расцениваете церковное потепление отношений между нашими странами: патриарх Московский и всея Руси Кирилл достаточно часто посещает Украину?

- Только положительно. Я считаю, что вообще отношения России с Украиной должны быть теплее.

- Как автор фильма о церковном расколе XVII века, скажите, раскольническая так называемая Украинская православная церковь Киевского патриархата должна вернуться в лоно канонической церкви?

- Я не очень хорошо разбираюсь в тонкостях этой проблемы, но объединиться всегда лучше, чем расколоться. У старообрядцев, например, нет никакого литургического общения с Русской православной церковью, и их сближение пока вряд ли произойдёт. Но я хотел бы, чтобы моя картина, несмотря на своё название, объединила бы приверженцев тех и других хотя бы в осмыслении своего прошлого.

Тем не менее Александр Солженицын говорил о расколе, что если бы не было XVII века, может, не было бы и 1917 года. Он считал, что тогда произошёл тот раскол во всём обществе, который сопутствовал нам все эти 350 лет. И писал, что в XVII веке была «русская инквизиция», за которую церковь должна была повиниться перед своей паствой. А ведь не было официального покаяния у нашей церкви. Формально на двух соборах, прошедших в ХХ веке, было признано, что можно молиться и двуперстно, и трёхперстно. Но настоящего покаяния не было. Разумеется, в работе над картиной мы общались со старообрядцами, и они производят впечатление людей, для которых вера - не пустое слово. Не говоря уже о том, что никто из них не курит, не пьёт, не сквернословит - это по определению. Чего, увы, нельзя сказать о нашем православном большинстве. Кстати, среди русских меценатов начала прошлого века было немало старообрядцев - в том числе Савва Мамонтов, Савва Морозов.

«У нас нет киноиндустрии»

- В Советском Союзе снималось немало хороших фильмов для детей и юношества. После развала СССР съёмки такого кино фактически сошли на нет. Видится ли вам какой-то выход из этой ситуации?

- Справедливее было бы задать этот вопрос киноведам.
Я могу сказать о другом: в кинотеатры ходит в основном молодёжь от 14 до 23 лет, это доказано исследованиями. Вот кто смотрит кино. И они, конечно, смотрят в основном американское кино.
В столичных кинотеатрах идут две премьеры в неделю! Тут уже думать не столько о детском-недетском кино приходится, а вообще о том, чтобы привлечь внимание к отечественному кино. Для этого нужны помимо профессионализма немалые деньги. То западное кино, что они смотрят, сделано мастерски, это же киноиндустрия. У нас такой нет, поэтому мы тяготеем к киноискусству. А молодёжь «присела» ещё в начале 90-х годов на американское кино. Думаю, если исчезнет российское кино вообще, то современный зритель этого не заметит. Что сегодня показывают на экранах? Или дорогостоящие картины Никиты Михалкова в лучшем случае, или ничего общего с настоящим кинематографом не имеющие «Любовь-морковь» или «Гитлер капут!». Я не оптимист в отношении того, что наше кино возрождается. По крайней мере отдельные фильмы есть - тот же «Фауст» Александра Сокурова, который получил «Золотого льва» в Венеции. Но они в кинотеатрах не идут, и народ их не знает.

- Да и нередко такие фильмы зачисляют в разряд так называемого элитарного кино, кино для избранных.

- Я помню, в 1991 году моя картина «Облако-рай», которая получила широкую известность и с которой я объездил буквально полмира, на первом «Кинотавре» получила награду. И была очень лестная формулировка: «За разрушение барьеров между фильмами для всех и кино для избранных». Что может быть приятнее для создателя! Такое кино я и стараюсь снимать.

Досье

Николай Досталь, народный артист России (2008), родился в 1946 году в семье кинорежиссёра Николая Владимировича Досталя. В 1971 году окончил факультет журналистики МГУ, в 1981-м - Высшие курсы сценаристов и режиссёров (мастерская Георгия Данелии). Дебютировал фильмом «Ожидается похолодание и снег» (1982).

Международную известность Досталь получил благодаря картине «Облако-рай», заслужившей ряд наград, в том числе «Серебряного леопарда» на кинофестивале в Локарно.

Среди наиболее известных работ - фильмы «Шура и Просвирняк», «Маленький гигант большого секса», «Мелкий бес», «Полицейские и воры», «Коля перекати-поле» (2005), «Штрафбат» (удостоен премии «ТЭФИ» в номинации «Телевизионный художественный сериал»), «Петя по дороге в Царствие Небесное» (первая премия «Золотой святой Георгий» на 31-м Московском международном кинофестивале), «Завещание Ленина», «Раскол».

Беседовал Алексей ВАКУЛЕНКО.