Рассказ машиниста

Я твёрдо уверена, что победу в Великой Отечественной войне завоевали все советские люди: на фронте ли, в тылу, в оккупации. Каждый приближал её, как мог. Конец 50-х годов. Я, выпускница одного из московских вузов, получаю направление на Казанскую железную дорогу. Специальность пригодилась для проектирования и создания лесонасаждений в полосе отчуждения железной дороги. Выемки пути нужно защитить от снежных заносов, подъёмы - от яростных степных ветров, тормозящих составы. Да и красота, воздух... Участок железной дороги, где я работаю, от станции Свияжск у железнодорожного моста через Волгу на её правом берегу до Ульяновска. Там-то я и услышала рассказ одного машиниста, как приближали победу железнодорожники.

«Этот путь параллельно руслу Волги проложен наспех, строили его днём и ночью. Зимой Волга замерзала, и прямого сообщения с востока страны к Поволжью, куда в 1942 году прорывался враг, не было, - рассказал он. - Отсыпали полотно дороги, «сшили» колею и готовились пустить по новой ветке составы с тяжёлой военной техникой. Меня снимают с магистрального паровоза и направляют в Свияжск, чтобы провезти составы по новому направлению. Требуют соблюдать график движения до минуты: при серьёзной задержке движения на связь выходит начальник дороги, а это означает, говорили, что за нами следит кто-то повыше должностью, из самой Москвы. Поручают следить за состоянием пути: почувствовал толчки, нужно сообщить дежурному ближайшей станции. Принимаю состав. Уголь - так себе, дрова - сырые, кочегары - два неопытных парня, почти подростки. Они уже выбились из сил, а давление пара недостаточное. Впереди - участок с подъёмом, не взять его - означает остановить состав на перегоне, а затем на следующую станцию груз вытягивать уже частями. Это называется «растянуть состав» - позор для машиниста и серьёзный сбой графика движения, который контролирует сам начальник дороги. «Сынки, - кричу кочегарам, - постарайтесь!». Стараются, но вдруг нас направляют на запасной путь - пропускаем санитарный эшелон с ранеными. Кочегары, пользуясь вынужденной остановкой, раскапывают уголь руками, выбирают куски антрацита и бросают, бросают их в топку. Подъём взяли. На 112 километре ощущаю толчки - сообщаю о неисправности дежурному по станции.

Темнеет. Позёмка оставляет у рельсов холмики снега. Вдруг вижу: впереди копошатся фигуры. Знакомый обходчик рассказал, что этих женщин из ближайшего колхоза ночью по тревоге привезли расчищать путь от начинающегося заноса. И никто из них не роптал, хотя многие дома оставили детвору, а добираться до станции пришлось на тележке, прицепленной к трактору. Все понимали: война, нужно значит нужно.

Едем дальше. Станция Сельдь - товарная станция Ульяновска. Хотел оставить кочегаров в пункте отдыха поездных бригад, но не нашлось подмены. А впереди новый маршрут: Свияжск срочно требует пригнать состав порожняка. Дойдём. Метель утихла, а тот подъём теперь для нас спуск. На 112 километре уже не ощущаю толчков: бригада ремонтников укрепила путь. В той бригаде один мужчина - специалист-путеец, а остальные - женщины, они тяжёлыми кувалдами забивали в шпалы расшатавшиеся костыли, удерживающие рельсы. Что поделать, война. Чтобы не заснуть, заучиваю названия пока не знакомых мне станций: Лапшевка, Кильдуразы, Буинск, Каратун, Албаба. Наконец Свияжск. Пути забиты составами с военной техникой и людьми, их делят на две части и цепляют к нашим паровозам. Магистральные паровозы, доставившие эти эшелоны, срочно отправляются в обратный рейс. Я пожаловался на плохой уголь, выпросил немного антрацита, оставил отдыхать парнишек-кочегаров, взяв подмену из резерва и положенного по штату помощника машиниста. Формируют мой состав. «Ты хоть эти три вагона не цепляй», - кричу на сортировочной горке. Ведь путь слабый ещё. Ничего, говорят, груз срочный. Надо. Война.

Снова дорога. Впереди состав, над крышами его вагонов лёгкий дымок, солдатские теплушки - к фронту перебрасывается воинская часть. Это первая половина эшелона. Мы - его оставшаяся часть с техникой.

Потом уже, когда до нас дошло известие о разгроме немцев под Сталинградом, мы поняли, почему за движением по этой тонкой ниточке дороги следили из самой Москвы. Ведь это был один из кратчайших путей к Сталинграду, а подвозимая нами техника и силы там были очень нужны». Вот такой рассказ довелось мне услышать в первое послевоенное десятилетие. Победу приближали все: и тот машинист, и кочегары, и женщины, поднятые по тревоге ночью на расчистку пути, и путевые рабочие. Весь народ. А по тем станциям, по созданной наскоро в годы войны железнодорожной ветке, сейчас ходят и пассажирские поезда. Может, и кто-то из читателей там бывал?

Подготовила Наталья ПУПКОВА.

P. S. А вам есть что рассказать окружающим? Напишите в редакцию, какие случаи тронули вас, какие встречи на жизненном пути остались в памяти, что тревожит и радует.