Блондинка на матче,

"Саня, а ультрас - это придурки?"

- А чего это ты сидишь? Чего в пятнадцатом секторе? - удивляется приятель-телевизионщик Саня. - Пойдём, покажу, где лучшие места....

Оказалось, что лучшие места в третьем секторе (за нашими спинами - ВИП-ложа, в ней персоны важные за игрой наблюдают). Пока идём, товарищ объясняет, что пятнадцатый сектор - для прессы, но оттуда снимают операторы какого-то главного футбольного телеканала и нельзя, чтобы камеры чужаков попадали в их поле зрения. А потому все «чужаки» делают картинку, обосновавшись в третьем секторе.

- У меня же билета на это место нет, - хнычу. - А если меня сгонят?

- Да сиди, сиди, не дёргайся! - деловито отвечает коллега, спортивный обозреватель. - Это места для телевизионных операторов, на эти места билеты не продают.

Успокоилась. Сижу. До игры ещё почти час. Болельщиков почти нет. Интересно понаблюдать (и подслушать) за охранниками, которые оцепили пятый сектор, тот, в котором будут сидеть ультрас.

- Надо было помидоры на этот матч захватить, помнишь, как на прошлом наши продули позорно? - спрашивает один охранник другого. - И на этот раз небось проиграют!

- Ну посмотрим, может, «Таврия» забьёт!

Лениво подползает машина скорой помощи, грозно обосновываются пожарные. Звучит гимн: «Таврия», ты честь и гордость! «Таврия», ты высший класс!». Неплохая такая песня, стимулирует победу. В ней ещё о том поётся, что «Таврия» - наша сила и что она в бою не подведёт. Не забывают упомянуть и о красно-бело-синем стяге.

- А часто кого-нибудь в «карете» медики увозят? - интересуюсь у Александра.

- Если Шиндер играет, то случается, - смеётся он. - Если серьёзно, то, слава Богу, редко.

Дальше следуют объяснения, кто такой этот Шиндер, что стадион вмещает более двадцати тысяч болельщиков, что стульчики-то - португальские и рассчитаны на высоких, а у таких, как я, «ноги в воздухе болтаются».

- Ну а трава на поле, Саня?

- А что трава? Специальная, - отвечает он. - Кстати, поле зимой с подогревом, чтобы ноги у футболистов не мёрзли.

- И в дождь играют? - пристаю с расспросами.

- Ну это смотря какой дождь. Если ливень, то нет. Главное, чтобы воды на поле было не очень много, чтобы мяч в воде не застревал. Поняла? А вон, видишь, гостевой сектор, он, как и сектор для ультрас, охраной окружён, чтобы чего не вышло.

- Саня, а ультрас - это придурки?

- Нет, - почти обиженно отвечает он. - Ультрас - это организованная поддержка команды, те болельщики, которые всегда и везде. Они едут за командой в любой город, в любую страну. Тогда как рядовой болельщик приходит на матч пива выпить из-под полы и семечек погрызть. Бывает, что поддержки от них не дождёшься.

Красные гольфы, жилетки, как у дворников, - это перед началом игры наши футболисты разминаются: пытаются попасть в верхнюю перекладину ворот и всё бегают, бегают, задирая высоко ноги. По репликам с трибун понятно, что это некие Платон и Гигиадзе. А вон ещё трое, но они странные какие-то: не по форме, в чёрных трусах. Оказалось, судьи.

Весело наблюдать за тем, как зрители рассаживаются, готовят себе стульчики: расстилают на них целлофановые пакеты, покрывала, полотенца, чтобы и почище было, и потеплее.

- Зимой при входе на стадион подушечки специальные под «пятые точки» продают, - комментирует Саша. - Но они дорогие, поэтому их редко покупают.

Оказалось, что на стадион нельзя проносить питьё (даже безалкогольное), вдруг ты бутылкой, стеклянной или пластиковой, кого в порыве ярости покалечишь. А вот на месте купить водичку можно. В пластиковой таре, без крышечки и втрое дороже. Ещё можно приобрести всякие сухарики, семечки, орешки, чтобы не волосы на себе рвать и не ногти грызть, наблюдая за ходом игры, а семечки, например.

«Бей, сопляк, бей!»

Болельщики дружно расселись. Ждут. Время игры стремительно приближается. Голос из репродуктора убедительно призывает обойтись без расизма, ксенофобии и прочих вещей, способных подорвать демократический дух футбола (ну да, в футболе чернокожих много, без предупреждения «воздержаться от разных форм расовой неприязни», наверное, никак).

Игра началась резво. Пенальти, штрафные, атаки, защита......
К середине первого тайма заразилась «футбольным энтузиазмом», поняла, какие ворота наши, а какие - противника. И шелуху от семечек научилась плевать не в кулёчек бумажный (чтобы культурнее), а прямо себе под ноги, чтобы как все.

- О, ты видел, видел, как он головой мяч отбил?! - кричу коллеге. - Это ж надо такое!

- Ну и что? - говорит он, улыбаясь. - Так бывает часто, в каждом матче.

- Да он уже старый для футбола! - комментирует болельщик, сидящий на один ряд ниже. - Ему ведь хорошо за тридцать!
У нас ведь как? Или хорошие, но старые, или молодые, но бестолковые.

Болельщики то и дело кричат: «Ой, ой, давай быстрее, что ты телишься?», «Вот лысый пень!», «Бей, сопляк, бей!», «Да там защита слабая, а тут навалили - и голкипер сдался».

Какой-то папаша припёрся на матч с сынишкой лет четырёх. Ребёнок ревёт взахлёб, а отец - болеет: вот мяч стремительно приближается к воротам противника, футболист бьёт, мяч летит мимо, и папаша ругается, рвёт на себе волосы. От радости. А другой болельщик следит за игрой сосредоточенно, ритмично выплёвывая шелуху подсолнечника прямо себе на колени. А вот этот, изрядно выпивший и усатый, кричит: «Дайте ему носовой платок, он не футболист, он - баба! Ну что вы там, пьяные что ли?!». В общем весело. И странно видеть среди мужского множества подшофе беременную женщину. Футболиста ждёт, наверное.

И заветное слово из трёх букв

Бело-зелёные и синие футболки, продуманные комбинации и падения...... И гол! Его гостям-противникам забили мы! Первыми! Вот было радости и рёва гулкого. Играет оркестр. Зачем? Непонятно. Но знающие люди объясняют: это для того, чтобы если кому-то захочется, нецензурно выражаясь, оскорбить кого-то, не было особенно слышно.

Первый тайм закончился. Похолодало. И семечки заканчиваются. И хочется закутаться в «джинсовку». Притомилась. Да и футболисты, кажется, тоже. Игра пошла какая-то вялая (и «Таврик», человек в смешном дутом резиновом костюме, что ходит по краю поля, подустал), зато болельщики разгорячились. Кажется, что поле живёт своей жизнью, а трибуны - своей. Футболисты бегают, падают, корчась от боли, а на трибунах - болеют, корчась от ярости. Дай волю, понабивали бы друг другу морды. Хорошо, что суровые и хмурые товарищи милиционеры не дают этой самой воли. Остаётся ругаться друг с дружкой. Так, краснолицый молокосос обещает «начистить пятак» мужику, которому уже явно стукнул «полтинник». А вон там ещё двое сцепились, а вон там - ещё. Все герои. Даже страшно. Хорошо, что рядом Сашка, а у него - камера.

Во втором вялом тайме счёт сравнялся. И стало совсем скучно. А ещё показалось нечестным, что когда мы забиваем гол, то на табло высвечиваются три заветные большие буквы, а когда забивают нам - слово из трёх букв не появляется. Только возгласы разочарования большинства и жалкие всхлипы радости гостевого сектора.

Со стадиона меня мягко выносит толпа подвыпивших, разгорячённых мужиков (нет, барышни, конечно, тоже были, но в явном меньшинстве), и так же мягко эта толпа вталкивает в переполненную маршрутку. Тоже разгорячённую, недовольную «ничейным» исходом игры.

- Ой, считай, что проиграли, - громко возмущается старик, опускаясь рядом со мной на сиденье. - Видишь, дочка, как болел, аж морда от напруги покраснела, так орал! А они?! Считай, что проиграли!