Никита Михалков: Единственная цель кино - искусство

- Мне важно было понять, что надломилось в народе, заставило его расколоться, а потом взрывать свои храмы и закапывать живьём священников? То, что пришлось на долю России, не имеет аналога в мире. Были жестокие войны, столетние, но такого самоистребления нации человечество не знало. Нам надо понять, что мы наделали с собой и как из этого выходить. Мы не стали другими, к сожалению.

Михалков уже тогда, почти десять лет назад, задался вопросом и попытался разобраться, за счёт чего Россия победила в Великой Отечественной войне.

Формула русского человека

- Героизм, конечно, великое дело. Но было что-то ещё, определившее исход войны в нашу пользу. Писатель Кавад Раш прямо говорит: советские историки отняли победу у народа, показывая немцев дураками, бездарными пьяницами. Как же армия, состоящая из таких элементов, могла взять за пять дней страны Европы? Ей в первые четыре месяца сдавались в плен, в котлы Гитлера попадали сотни тысяч людей. Шло страшное истребление. Мы были лишены этой информации, от нас скрывали истину. Перелом в войне наступил с рождения внутреннего очага духовного сопротивления. Это явление я назвал бы религиозным. Русский мир на нём держался.

- Не перестаёт волновать вопрос о границах Русского мира. На ваш взгляд, каковы они, не замыкается же он рамками Российской Федерации?

- Для меня Русский мир, кроме русского языка, это ещё и самоощущение. Я вообще выдумал формулу русского человека: это тот, у кого чего-то нет, но не так, чтобы обязательно было, а нет - и хрен с ним. Русский человек не может долго что-нибудь делать без любви. Этого нет в психологии ни одного европейского человека. Русскому кроме денег или благ нужно ещё что-то, чего нельзя потрогать руками. Заплакать от счастья потому, что увидел красивый закат или услышал весеннего соловья - это то, что невозможно объяснить словами. Это всё разлито в русской литературе. У Шмелёва в «Лете Господнем», у Бунина в «Солнечном ударе». Рассказанная Буниным история внезапной великой любви, вспыхнувшей на пароходе между только что познакомившимися людьми, могла произойти с кем угодно - с англичанином, французом, но последняя фраза рассказа: «Поручик чувствовал себя постаревшим на десять лет» (расставшись с любимой навсегда) - это волшебство. Это самый что ни на есть русский дух. И возьмите Набокова, который весь вроде русский. Но он - как ребёнок из колбы, не испытавший материнского чрева - вся литература его замечательная, замечательная! Но ни один рассказ не поставить рядом с бунинским. Потому что он от «материнской груди» был оторван раньше. И всё у него другое. А увидеть эту грань иностранец не может. Для него переведённый Бунин и Набоков - русские писатели. А тот, кто может увидеть, - это и есть часть Русского мира.

Он и в рассказе Ивана Бунина «Солнечный удар», который собираюсь снять. В Одессу приехал не только других посмотреть и представить молодой публике картину «Раба любви», которая здесь снималась, но и выбрать натуру для новой картины. Поищу здесь пристань, которая виделась автору в приморских Альпах, когда он написал трогательную историю, «странное приключение», как выразился её герой с навернувшимися на глаза слезами....

- Как думаете, «Рабу любви» молодёжь будет смотреть с таким же интересом, как старшие поколения?

- Смотря какая молодёжь. Во всяком случае со ступенек Ланжероновского спуска, превратившихся на фестивале в зрительный зал, никто не уходил. А большинство там всё-таки молодых людей. Вообще интерес к российскому кино не просто радует - вдохновляет. Иначе и быть не может. Разве может не тронуть представленный на фестивале блестящий фильм «Два дня» с Фёдором Бондарчуком и Ксенией Раппопорт в главных ролях? Очень современная вещь о столкновении двух миров: людей культуры и чиновников. Я могу вам назвать очень много картин, где люди очень современно одеты, говорят на сленге, ездят на современных машинах, а это очень старое кино.
А могут люди ходить в шкурах, и это будет новое кино. Главное - что заполняет человеческий характер. Движение, катарсис. Конечно же, есть совершенно другое кино и пусть будет. При Советской власти были Сергей Фёдорович Бондарчук, Гайдай, Озеров, Данелия. А рядом были Кира Муратова, Тарковский, Герман. И они не мешали друг другу. Да, у них было много проблем, но рано или поздно они всё равно составляли реальную общую ценность советского кинематографа. Сюда надо прибавить и многие картины, которые делались на киностудии имени Довженко. Интересно смотреть фильм, в котором есть классные характеры, умно выстроенные взаимоотношения людей. Но таких картин нынче - по пальцам пересчитать. Настоящее русское кино - которое не оставляет тебя через десять минут после того, как посмотрел картину.

И не оспоривай глупца

- В последнее время на вас и на ваши картины обрушилась настоящая лавина критики.

- Есть хорошая народная присказка: мужик на барина сердился, а барин и не знал. У меня нет ни времени, ни желания анализировать, почему меня кто-то не любит. Это их опустошает нелюбовь ко мне, а не меня. Достаточно людей, которых я люблю и которые меня любят. Я ведь тоже не всех люблю, кстати. Не люблю ряженых. Ряженых казаков с вермишелью в бороде, в чужих орденах, которые духа не имеют казачьего, имеют только форму. Или дворян, которые пишут «князь такой-то», а над его лицом Господь Бог работал секунд двенадцать. Не люблю людей, которые при виде значка ГТО осеняют себя крестным знамением. Тех, кто чуть ли не поверх пальто носит кресты. Не люблю того, что не поддержано внутренней духовной органикой.

Что касается фильмов...... Нынче культивируется плохое кино, которому дают название «артхаус». Неграмотное, бездарное, бесталанное, унижающее человеческое достоинство. Когда мы выпускали «Сибирского цирюльника», было 36 кинотеатров в стране. Мы выпустили 30 копий. И картина шла четыре года. Собрали около двух миллионов долларов. По тем временам беспрецедентно. Следующая картина собрала 150 миллионов. Думаю, по такому кино и соскучились зрители. Американским кино наелись. Американцы делают сборы с фильмов у себя дома. У наших людей возникла потребность поговорить о том, о чём было стыдно говорить, потому что это необгаженная действительность. Я не говорю, что надо снимать лакирующие действительность картины, лубочные. Наметился отход от фильмов, которые здорово сделаны, с потрясающими эффектами, а посмотрел и через десять минут забыл. Постыдно, чтобы свой кинематограф не пользовался успехом у российского зрителя. Это позор, из которого надо выходить.

- Сколько ни повторяй пушкинское «Хулу и похвалу приемли равнодушно», а осадок горький от несправедливых упрёков не может не остаться. Что помогает от него избавиться? В чём-то же черпаете силы?

- Мой прадед, замечательный художник Василий Иванович Суриков, из яицких казаков.
А сибирские казаки говорили так: если будешь разговаривать с каждой собакой, не доедешь до дому. Я же понимаю, что огромное количество клеветнических публикаций направлено на то, чтобы я ввязался в оправдание. Если я виноват - докажите. Я доказывать ничего не собираюсь. Что касается силы: к духовнику придёшь - вот и сила. Батюшка мне говорит: «Знаешь, Никита Сергеевич, это ведь демонов немощные дерзости. Чем больше на вас клевещут, тем больше очищается ваша душа». То, что делаю, - не для себя. Думаю, меня стараются «прихватить» именно потому, что иду, а не стою на месте.

- В Интернете появилось сообщение о вашей задумке создать зрительский форум. Надоели нападки критиков?

- Критика критике рознь. Было совершенно неожиданным, когда меня начали уничтожать в Интернете за пять месяцев до выпуска картины. И «Предстояния», и «Цитадели». Просто мочили, что называется. Я к этому не был готов, честно говоря. Но проект не связан с желанием ответить на критику, не собираюсь реагировать на разного рода мерзости. Ты живёшь в этой мерзости, и ты меня этим не запачкаешь - пачкаешь свою жизнь, свою душу. Но после выхода на экран «Утомлённых солнцем-2» я получил около десяти тысяч писем, следовательно, зрителям хочется общаться. Причём в них разбор невероятный! Одно из самых потрясающих писем девочка одна написала: посмотрев картину, позвонила матери и отцу, с которыми четыре года не разговаривала. Такая реакция на художественное произведение дороже любой критики. Мы объявили конкурс на лучшую рецензию на фильмы «Предстояние» и «Цитадель». Получили более 400, отобрали восемнадцать и оказались в тупике - невозможно выбрать самые-самые. Пришлось сделать по три первых, вторых и третьих премий. Собрали всех победителей. Приехал парень из Тольятти, которому 33 года, а он никогда не был в Москве. Он-то и предложил: давайте сделаем зрительский форум. Мы согласились. Да, должна быть академическая кинокритика, которая является кузницей теоретической киномысли, и дай Бог ей здоровья. Но не менее важно эмоциональное ощущение. Когда не ангажирован ни своим журналом или газетой, когда ты не можешь перешагнуть через своё личное отношение и обсуждаешь не картину, а режиссёра. Мне очень хочется, чтобы возникла такая альтернативная позиция думающего зрителя.

- Актёр Михалков изменился с тех пор, как сыграл Колю в «Я шагаю по Москве»?

- Смотря в чём. Человек стареет, мудреет. Но очень важно оставаться открытым для людей. Соразмерность твоей душевной ноты с окружающим аккордом имеет принципиальное значение. Как только начал фальшивить - пропал. Или если решил, что талант, данный Господом, твоя собственность, - пиши пропало. Человек не собственник таланта, а проводник. Нельзя талант эксплуатировать, спекулировать им. Станешь бездарным. Это я понял в молодости и от этого не отступился.

- Не умолкают споры по поводу вашего переизбрания руководителем Союза кинематографистов. Оппозиционеры даже собственное творческое объединение создали. Это нервирует?

- Да Боже упаси! В старом Союзе кинематографистов пять тысяч членов. А в оппозиционном - 150. Ни одного артиста. Это нонсенс. Зерно кинематографа – артисты. Их аргумент: нам не нравится. Меня обвиняют в узурпации власти, в коррупции. Вам не нравится, ну хорошо, можно объединиться, чтобы победить то, что не нравится. Они побеждают. И выясняется, что не нравилось им одно и то же, а нравятся разные вещи. Продолжения у такого объединения нет. Единственное, что я могу сказать: человек может входить в огромное количество союзов, но помощь, которую мы оказываем старикам, пенсионерам, болящим, после операций, с мизерными пенсиями, - довольно большие деньги, более миллиона долларов в год.

Досье

Никита Михалков родился 21 октября 1945 года. В кино с шестнадцати лет. Учился на актёрском отделении Театрального училища им. Б. Щукина, окончил в 1971 году режиссёрский факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. Полный кавалер французского ордена Почётного легиона, кавалер российского ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени, ордена Сергия Радонежского I степени Русской Православной церкви, обладатель медали им. Ханжонкова за организацию Московского международного кинофестиваля, лауреат Государственной премии РФ.

Из родословной

Прадед и дед по материнской линии - художники Василий Суриков и Пётр Кончаловский. Отец - Сергей Михалков, мать - поэтесса, переводчица Наталья Кончаловская, старшая сводная сестра Екатерина Алексеевна Семёнова (Богданова), дочь от первого брака Натальи Кончаловской, была замужем за писателем Юлианом Семёновым, старший брат - кинорежиссёр Андрей Михалков-Кончаловский.