Память рода - персидский коврик

«С интересом читаю рубрику «Семейная реликвия», захотелось и мне рассказать о нашей семейной реликвии - персидском коврике. Листая альбом с нашей родословной, я наткнулась на запись о моём прадеде Николае Никифоровиче Педанове, жившем в станице Ахтанизовской Краснодарского края. Он принимал участие в войнах за Кавказ. За отвагу и храбрость получил офицерское звание и стал полным Георгиевским кавалером. Атаманил. Прожил долгую жизнь в почёте и уважении. Но времена изменились, начались гонения. Станичники знали о наградах, нагрянули с обыском. К счастью, не нашли.
В голодные годы эти Георгиевские кресты спасли моих родных от смерти. Ещё женщины нашего рода хранили персидские коврики - гобелены ручной работы, привезённые прадедом из Персии своим дочерям в качестве свадебных подарков. Нашей бабушке достался коврик с зелёным полем и разбросанными по нему садовыми цветами. Видимо, прадед хотел подчеркнуть любовь дочери Вари к цветоводству: у неё всегда был цветущий палисадник и на окнах горшки с цветами, благоухающими во все времена года. Бабушка говорила, что этот коврик в её семье как талисман.

Она и пронесла его через оккупацию, немецкие высылки, обмотав себя ковриком: и тепло, и надёжно. А вот документы, фотографии не сохранились.... Перед самой Великой Отечественной бабушка и дедушка зарыли в землю огромный чугунный чан (их изготавливали на заводе имени Войкова в Керчи), заполнив зерном и сложив документы и всё ценное. Словно чувствовали, что скоро придут фашисты. Но дедушка на фронте пропал без вести, а бабушка, видимо, плохо запомнила это место. Да особо и не искали: сыновья были маленькие, а приглашать на поиск чужих боялись. И только через 20 лет, когда строили сарай, наткнулись на схрон. Зерно сохранилось, а вот документы, фотографии истлели. Не было и средств восстанавливать, к тому же документы у всех имелись новые. А вот коврик, который особо и не прятали, сохранился.

Всегда все удивлялись качеству работы: столько лет прошло, а нитки даже не подгнили. Маме нашей коврик достался тоже как свадебный подарок. Он был прибит у моей кроватки. После смерти мамы коврик ещё хранился довольно долго в нашем родительском доме. А потом как-то подзабыли наследники о нём. Вспомнили и разыскали только тогда, когда музейные работники ходили по домам, спрашивали о старинных реликвиях. Мы нашли коврик, но уже прежнего вида у него не было. В музей решили не отдавать. Выстирали, разрезали на три части, осталось всем девчатам на память о таких далёких событиях».