Запоздалый поклон

«Считается, что счастье всегда норовит ускользнуть, а к радости прилепилось слово «сиюминутная». Но есть счастье и радость, испытанные однажды и оставшиеся с тобою навсегда. Это те, что испытаны при освобождении родной земли от немецкой оккупации. Попала наша семья в неё в октябре 1941 года на Брянщине, сразу же вставшей мощным партизанским сопротивлением захватчикам. Наш Навлинский район так и не был окончательно захвачен фашистами, половина территории оставалось советской, на ней действовали три партизанских аэродрома. На 45 суток партизаны прервали железнодорожное сообщение, взорвав мост через реку Навля, подрывали составы с фашистами и их техникой. Среди них и Герой Советского Союза Алексей Ижукин, герой моего пионерского детства, приходивший в нашу школу уже после войны. Он изобрёл мину «НН», которой и подорвал мост в сентябре 1942 года, обучал подрывному делу молодых партизан. Можно теперь представить, как злобствовали оккупанты и вымещали своё бессилие на мирных жителях. Нас выгнали из домов, набили в товарные вагоны и старых, и малых (то, что мы не задохнулись в пути, - чудо), выгрузили на станции Толочин в Белоруссии. Погнали куда-то по лесным дорогам. В одном из посёлков - Обчуге - мы отстали. Помогли нам выжить семьи Филоновых и Борейко - до сих пор вспоминаю их с благодарностью.

Мы знали, что наши родные места уже освобождены, ждали, что и нас освободят. И вот однажды со стороны леса послышался гул - шли наши танки. Мы с мамой в это время помогали нашей хозяйке бабушке Марковне окучивать картошку в огороде. Мама прямо с мотыгой в руках бросилась навстречу танкам. А они уже тяжело шли по улице: перед мостом через речку сбавляли скорость. Вот один из танков притормозил, откинулся люк, танкист махнул нам рукой: «Здравствуйте, белорусы!». Народ возрадовался: «По-русски, по-русски сказал! Наши, родные, наконец-то!». К танкам бежали люди, кричали и плакали, у некоторых в руках были кувшины с молоком или со свежей водой. Они подбегали к самой колее, но танки шли и шли, не останавливаясь - очень спешили. Стоявший рядом с нами старичок, глядя на маму, рассмеялся:
«С мотыгой прибежала». И сквозь смех и слёзы поделился: «А я прибежал с молотком - гвоздь не до конца вбил. Как скатился с лестницы - не помню». Он объяснил: танки идут тяжело, потому что в них полный боезапас, не останавливаясь - на прорыв, наверное, к Минскому шоссе.

Дом, где мы жили, стоял на краю улицы, почти у леса, к нам подъехала автомашина с бойцами, а за сараем расположился танк, направив ствол орудия на Толочинскую дорогу, выныривающую из леса. Вошедший первым боец, будто давним знакомым, сказал: «Здравствуйте». За ним проходили остальные, в угол сложили вещмешки, поставили автоматы, уселись на длинную лавку, стоявшую вдоль стены. Мама стала спрашивать, нет ли среди них земляков. Один солдат сказал: «Я - калужский». Это близко к Брянским краям. Понемногу разговорились. Кто-то интересовался, что значат нашивки на гимнастёрках - полоски тёмно-красного и золотистого цветов. Солдаты объяснили: отличительные знаки за ранение, красные - лёгкое, золотистые - тяжёлое. Нашивки были у многих.

Бабушка Марковна достала кувшины с простоквашей и молоком. Приговаривая свою любимую поговорку «Людцы мои, дороженькие», стала разливать по кружкам, которые бойцы доставали из своих вещмешков. Один солдат достал из вещмешка большой кусок мыла и протянул бабушке. Она стала отказываться, а боец сказал, помню почти дословно: «Бери, мать, бери, ты небось всю войну мыла в руках не держала. Бери, не обижай!». Откуда этот человек знал, что всю войну мы стирали одежду настоем древесной золы и этим же настоем с нас очень больно отдирали грязь жёсткими мочалками? Ближе к вечеру бойцы ушли, а мама разделила пополам с соседкой подаренное мыло. А затем и меня, и внучек бабушки Марковны, и соседских мальчишек отмывали белой пушистой пеной.

Утром бойцы и танк от нас уехали. Через несколько дней к вечеру мы увидели колонну пленных фашистов, её хвост выползал с Толочинской дороги, теряясь в глубине леса. Но я вспоминаю не их, а молодого бойца, конвоирующего пленных. Шёл он уверенным шагом в туго заправленной под ремень опрятной гимнастёрке. И был для нас богатырём, победившим неприятельскую рать той самой винтовкой, которую держал перед собой ярко блестящим на солнце штыком вперёд. Остались в памяти строчки из армейской газеты, подаренной нам бойцами: «Эх, Толочин, ты, Толочин,/ Белорусский городок,/ Здесь был немец поколочен,/ Истолочен в порошок».

Низкий поклон вам, дорогие ветераны! Запоздалый поклон. Но, может быть, кто-то вспомнит белорусские бои, а может, кто-то участвовал в танковом прорыве на Витебском направлении и вспомнит эти строчки про Толочин. Низкий поклон солдатам-победителям!».