Путь к свободе

Сапёры прорыва

Думать, что весна, освободительная, лишь 80 лет назад наступила, неправильно - она тогда окончательно свершилась, а вот шаги были долгими и отчаянными. Начались ещё осенью 1941-го, когда врагу, несмотря на огромные усилия защитников полуострова, удалось прорваться на его территорию. Но держался ещё Севастополь, на помощь ему, на спасение Крыма, шли Керченско-Феодосийский, Евпаторийский, Судакский и Коктебельский десанты. И вроде вначале получилось, но потом неудача, пал созданный Крымский фронт, оставлен Севастополь. И тысячи жизней, военных, гражданских, боль земли - тому цена. Но Крым знал, что не бросит страна, верил и ждал, боролся и мечтал, когда свои вернутся с освобождением, с победой! И были Керченско-Эльтигенский десант, форсирование Сиваша, плацдарм на Перекопе, опять с боями и потерями, но рывки, прорывы, уверенные, необходимые, когда приказы командования и самим себе совпадают: Держаться! Вперёд!». До 8 апреля 1944-го, когда с мощной артиллерийской подготовкой все наши войска перешли в наступление, и после тоже - до 12 мая того года, окончательного разгрома здесь врага, третьего успешного удара Иосифа Сталина, крымской победы. Второй, наверное, Крымской весны, первая всё же была в 1783-м, при Екатерине Великой, когда полуостров воссоединился с Россией, а третья - 10 лет назад, когда вновь вернулся к ней.

Неспециально сошлись воспоминания бойцов одного рода службы - сапёров. Тех, что вместе с фронтовой разведкой, всегда на переднем крае войны. Инженерная разведка территории, заминирование своей и разминирование занятой врагом, проходы в проволочных заграждениях для бойцов и техники, и вновь разминирование уже освобождённой земли, чтобы мирные могли ходить спокойно. У наших героев последовательны даже номера инженерных бригад и разница в возрасте небольшая. Пётр Дмитриевич Олейников из Кислово Волгоградской (Сталинградской) области, чьи фронтовые записи, сохранённые потомками, мы публиковали в прошлом выпуске рубрики, родился 22 июня 1922-го, служил в 13-й отдельной инженерной Феодосийской бригаде специального назначения, вступившей в Крым в ноябре 1943-го в Керченско-Эльтигенском десанте, одной из первых, как всегда прокладывая путь. Азат Артёмович Григорян, родившийся 5 декабря 1925-го в армянском Ахалцихе, служил в 12-й штурмовой инженерно-сапёрной Мелитопольской Краснознамённой, орденов Суворова, Кутузова и Красной Звезды бригаде, что форсировала Сиваш в ноябре 1943-го, мост через него строила для прохода основных сил, техники. У первого за полуостров орден Красной Звезды, у второго - медаль «За отвагу» (правда, официально она за Будапешт, но без Крыма его бы не было). Увы, фронтовиков, одних из освободителей полуострова, победителей, уже нет с нами, первый стал вечностью в 1993-м, второй - в 2021-м. Но память хранит, и воспоминания их - завет, урок потомкам, не забывать цену Победы!

«Снежное перемирие»

С армянского имя Азата Григоряна переводится как «Свобода» - символично, что он был среди тех, кто нёс её Крыму, Союзу, миру. Путь в Крым шёл для него через Донбасс, где, друг детства Мамед Таиров погиб, и Мелитополь, где сам ранен, - тогда в ином подразделении воевал, пулемётный расчёт 161-го стрелкового полка, но из госпиталя попал 12-ю штурмовую инженерно-сапёрную. В первых числах ноября 1943-го его бригада, под командованием Петра Георгиевича Павлова (Панчевского), вместе с другими подразделения форсировала коварный осенний Сиваш, несколько раз приходилось переходить туда и обратно, порой по шею в ледяной воде, чтобы переправлять на надувных лодках и плотах лёгкие орудия. Для тяжёлых, для перехода основных сил на удерживаемый с боями плацдарм - строили насыпь и мост по проекту офицеров бригады Исаака Александровича Симоновского и Льва Михайловича Белявского. Ниже уровня воды опоры на деревянно-металлический настил укладывали, чтобы фашистские самолёты не засекли. «Бомбили они ежедневно и очень сильно, но мы привыкли к тому, до двух десятков с фугасными и осколочными бомбами прилетало, - вспоминал Азат Артёмович. - Наши зенитчики по паре в день точно сбивали. Иногда прямым попаданием фашистских бомб разрушалось несколько пролётов уже построенного моста, мы восстанавливали их, новые возводили (и штормы часто разрушали - возрождали. - Ред.). Но вода-то ледяная, меньше 10 градусов, комвзвода Пётр Федотович Костовский и комроты Ярошевский (увы, имя-отчество не знаем), чётко следили, чтобы команда каждые полчаса менялась, обсушиться могла в землянке у раскалённой железной бочки». Занятый плацдарм на побережье Сиваша держали с боями до весны, Крымская наступательная операция, решение о которой Ставка верховного главнокомандования приняла 16 марта 1944-го, изначально запланирована на 29 марта - погода вмешалась, на смену теплу начала месяца пришли снегопад и морозы. «Мы получили приказ 27 марта разминировать наш передний край, а ночью - передний край противника, проходы для танков сделать в проволочном заграждении, но ночью 26-го всё накрыл сильнейший снегопад: окопы, траншеи, минные поля - и наши, и немецкие. Нам тогда с другом Юркой Поплавским (Юрий Данилович. - Ред.) повезло ещё, не замёрзли в своём окопе, а сколько так ребят погибло, не проснулись, ведь прямо в траншеях-окопах жили перед наступлением, бурьяна подстелив, да шинелью накрывшись, спали. Вот, что удивительно, случилось у нас с врагом тогда «снежное перемирие» - и мы, и они очищали каждый свои траншеи от снега - метрах в 150 друг от друга, на переднем крае находились, но никто не стрелял. К 6 апреля, как только растаял снег, просохла земля, мы выполнили приказ. Обычно в минных полях делали проходы, чтобы танк мог пройти и по 3 человека справа и слева, то есть метров 12 шириной. Но здесь делали сплошное разминирование, ведь наступление большое, мины оставлять нельзя. Со своим краем справились, дошли до проволочного заграждения, тут стало по-настоящему страшно вновь: фашисты совсем рядом и уже готовы дать бой, «снежное перемирие» окончилось. У нас в роте был казах (увы, имя не знаем. - Ред.), не расстававшийся с ручным пулемётом, его послали с группой разминировать передний край противника, это около сотни метров от проволочных заграждений, уже на вражеской территории, под обстрелом. Немцы ждали - мы слышали этот страшный обстрел, начавшийся, когда ребята только срезали заграждения, так казах расставил ручной пулёмёт, начал бить - враги моментально притихли, поняли, что отпор будет жёсткий. У нас только один сапёр был тогда ранен, задание выполнено успешно, путь войскам открыт. Пулемётчика орденом Красного Знамени наградили, жаль, погиб парень под Будапештом. Конечно, может быть и лишним кому покажется такое сплошное разминирование, ведь наша артподготовка перед наступлением была мощнейшей, землю вспахивала, но такая работа - нельзя мины пропускать. Освободители идут».

Наступление началось 8 апреля 1944-го, Азат Григорян с товарищами разминированием дорог занимались, очищая пусть передовым отрядам. «Обидно, но ни Симферополь, ни Севастополь мне освобождать не довелось, - вспоминал фронтовик, автор книги «Пламя моей жизни». - Под Джанкоем ранило осколком снаряда в ногу. Спасибо, санинструктор спас, много километров тащил на себе в медсанбат. Так что в эти города я входил после освобождения - на костылях. Но, главное, Крым был спасён». Победу Азат Артёмович встретил в Австрии, после решив связать жизнь с армией, пути службы вновь привели в когда-то спасённый Крым, и офицер потом часто приезжал на Сиваш, где памятник боевым товарищам, к братским могилам, пел им любимый «День Победы». Воспоминания сапёров прорыва. Петра Олейникова, Азата Григоряна, воспоминания иных победителей (успеть ещё услышать, из первых уст, если повезёт; обязательно в книгах прочесть) - это важно и нужно потомкам, не только знать «мы победили!», но и помнить, какой ценой. Помним.