Десанты первой зимы
В этом году, в мае, полуостров отметит 80-летие освобождения от фашистов в Великой Отечественной. Битве, что началась для него, как и для всего Советского Союза, с рассвета 22 июня 1941-го… Впрочем, нет, для нашего Севастополя война и битва начались ещё за минуты до рассвета, с первого вражеского налёта, с первых сброшенных магнитных мин. И первые погибшие тогда, в даже ещё необъявленной войне, и первый шок всех, когда объявили… И первые заявления днём в военкомате, «прошу направить добровольцем», и мобилизация, и первые похоронки-извещения, ещё с материка, где уже бои на суше, и эвакуация, и формирование партизанских отрядов, и первые бои уже здесь, на подступах, на территории, и оккупация, и державшийся до середины следующего лета Севастополь… Ему на помощь, на отвлечение врага, на задел будущего, тогда мечталось быстрого, освобождения Крыма шли воины десантов декабря 1941-го - января 1942-го… Первые десанты той войны, первые шаги к освобождению Крыма. Почти не сложилось тогда сразу, потом - совсем, и Севастополь пал летом 1942-го. Тысячи погибших в тех десантах, даже имена большинства неизвестны, и памятники, и братские могилы, и размываемые дождями и годами спешные санитарные захоронения, окопы с павшими героями. Просто память остаётся и даты, ставшие вечностью.
Керчь, Феодосия
Десантная операция, Керченско-Феодосийская - с Таманского полуострова. Подарок стране к новому 1942-му - голос по радио Юрия Левитана: «29 и 30 декабря группа войск Кавказского фронта во взаимодействии с военно-морскими силами Черноморского флота высадила десант на Крымском полуострове и после упорных боёв заняла город и крепость Керчь и город Феодосию» (в феврале к войскам первого десанта для общего мощного наступления добавится и 47-я армия, командующий Константин Колганов. - Ред.). Долгожданная, но, увы, недолгая радость - 15 января того года наши войска вновь временно оставили Феодосию, а в мае и вовсе пал созданный в январе Крымский фронт. Но в декабре по войскам ещё Закавказского (после 30-го - Кавказского) фронта Дмитрия Козлова прозвучал приказ о плане десанта, разработанном начштаба фронта Фёдором Толбухиным (он в 1944-м принесёт с бойцами своего уже 4-го Украинского фронта долгожданную первую «Крымскую весну»): «Сорвать наступление фашистов на Кавказ и Кубань, отвлечь врага от Севастополя, начать освобождение Советского Крыма».
Да, была зима, морозы, ледяные ветер и вода, шторм, не хватало плавсредств, не было поддержки с воздуха (дальность полёта без дозаправки мешала), а враг оборону создал, но ведь люди в Крыму ждали, и значит - в бой. Сходу, так вступали на Керченском побережье 26-30 декабря (шторм мешал всем сразу) воины армий: 51-й (командующий Владимир Львов, погибнет 8 мая 1942-го) и 29 декабря - 44-й (командующий Алексей Первушин, тяжело ранен 16 января 1942 года). Им, как и в последующих десантных операциях тогда, помогали Черноморский флот (командующий Филипп Октябрьский), Азовская военная флотилия (командующий Сергей Горшков) и Керченская военно-морская база (командующий Александр Фролов). Должны были высаживаться две армии в двух городах одновременно ещё 21 декабря, но вначале накануне часть сил десанта пришлось перебросить в Севастополь, где фашисты начали наступление, потом штормы. Кстати, в Севастополе тогда ещё один подарок к Новому году сделали - отбили вражеский штурм.
Но и потерь было немало, и в будущих городах-героях, Севастополь с 1945-го (официально - спустя 20 лет), Керчь с 1973-го, и в городе воинской славы (с 2015-го) Феодосии. Около 33 тысяч участников Керченско-Феодосийского десанта стали вечностью в конце первой военной зимы…
Коктебель
В конце её и в начале нового 1942-го, вечностью стали и почти три десятка участников десанта в Коктебель. Он был тоже 29 декабря, но на несколько часов раньше высадки десантников в Феодосии, и в отличие от иных десантов, что шли на кораблях и мотоботах, здесь 31 воин-доброволец, старшему 41, младшему - 20, из разведотдела штаба Черноморского флота, перебравшегося из Севастополя в Новороссийск, к крымскому побережью подошли на подлодке, а с неё уже высаживались на надувных шлюпках (одна сразу перевернулась в штормовом море, забрав первые жизни). Если в Керчи и Феодосии десанты были наступательными, то Коктебельский - отвлекающий от них, связать боем вражеский гарнизон в посёлке и не дать врагу выдвинуться дальше, а вообще все тогдашние десанты должны были постепенно прийти на помощь севастопольским защитникам, и потом все вместе освободить Крым. Один из двоих узнавших о победе коктебельских ребят вспоминал: «Выжить никто из нас тогда особо не надеялся, но очень уж хотелось помочь братишкам в Севастополе».
Они всё равно помогли, под обстрелом прорвавшись к посёлку, вступив в бой - много ли оружия могли тогда взять с собой десантники, так что очень скоро воины, кто в центре посёлка, кто по окраинам, сражались с врагом в рукопашной, подрывая себя и окруживших гитлеровцев последней гранатой. И лишь единицы, израненные, смогли дождаться подхода товарищей из Феодосии.
Евпатория
У этого десанта была цель освободить город и подготовить плацдарм для освобождения Симферополя. Десантники, 740 человек, первая группа командира Николая Буслаева и комиссара Андрея Бойко, комбата морпехов Константина Бузинова и чекиста Александра Галушкина (должен был после возглавить горком), стремившаяся на освобождение этого города на рассвете 5 января 1942-го, не смогли потом дождаться поддержки, боеприпасов - шторм мешал. Но им, шедшим на тральщике («Взрыватель», командира Виктора Трясцына, корабль до последнего прикрывал бойцов десанта, погиб с экипажем), буксире и катерах сопровождения из Севастополя, всё же удалось, хоть на несколько часов, освободить район старой Евпатории. Меньше сотни, по одним данным - 90, по иным - 40, смогли выжить в тех боях, израненные, контуженные, их евпаторийцы спасали, прятали - за то фашисты массовую казнь устроили в городе на Красной горке, женщины, пожилые, малыши…
Как верили в начале января и жители, и десантники в скорую победу, командир тральщика «Взрыватель» Виктор Трясцын писал домой перед походом: «Пройдёт ещё немного времени, и мы добьём фашистскую гадину», а чекист Александр Галушкин заверял своих: «25-ю годовщину Октября (7 ноября 1942-го. - Ред.) встретим дома». Они погибли, как и командир десанта Николай Буслаев, комиссар Андрей Бойко, комбат морпехов Константин Бузинов, как сотни товарищей… И отправившаяся на разведку о судьбе десанта группа Ульяна Латышева тоже погибла 14 января, несколько дней до последнего сражаясь за старинный Евпаторийский маяк…
Судак
Тот десант из Новороссийска, 1750 человек, первая группа 226-го горно-стрелкового полка командира Николая Селихова и комиссара Ивана Бабичева, в сильнейший шторм прорвалась в ночь на 16 января в Судак, чтобы обезоружив местный вражеский гарнизон прийти на помощь десантникам Феодосии (не знали, что она уже почти полностью занята вновь врагом). Они стремились, даже утратив связь с флотом, с Большой землёй, как можно скорее принести освобождение полуострову: спасли на краткий миг Новый Свет, Судак, Большой и Малый Таракташ, и неделю со скудным боекомплектом держались в круговую оборону у Судака, перевала Синор, путей на Алушту и Грушевку. И рвались, израненные, к Феодосии через Отузы (Щебетовку, то ли в честь десантника Михаила Щебетова, то ли в честь бойца 1944-го Николая Щебетова), соединившись с такими же израненными товарищами, которые во главе с комиссаром Григорием Чаловым вынуждены были из Феодосии отступать. Им, в отличие от первых десантов, всё же пришла помощь, смогли сквозь шторм прорваться корабли с ещё 800 бойцами, боеприпасами, но был уже поздно, увы… Лишь несколько сотен из более чем двух с половиной тысяч бойцов десанта смогли вместе с командиром Николаем Селиховым (он погибнет через год) и комиссаром Иваном Бабичевым соединиться с крымскими партизанами… До победы дожить - единицам из десантов удалось…
И только памятники десантникам на крымском побережье, да одни на всех строки Владимира Высоцкого: «Мне хочется верить,/ Что грубая наша работа/ Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход»… Не забываем, земляки!
В тему
«Ваш подвиг Отчизну славит, награда ему - бессмертие» - строки на памятнике Евпаторийскому десанту на братской могиле героев, рядом в январе 1942-го погиб и тральщик «Взрыватель». В сопровождении буксира и 7 катеров «морской охотник» корабль Виктора Трясцына, участвовавший в обороне Одессы и Севастополя, повёз десант в Евпаторию. Ударами фашистской артиллерии и авиации повреждены буксир и 6 катеров, вернулись в Севастополь, седьмой катер 081 и тральщик прикрывали десант из орудий, теряя экипаж. На тральщике погиб Николай Буслаев, его заменил Андрей Бойко. Вскоре катеру приказали вернуться, а на тральщике повреждена рация, приказа не было, да и не хотел командир корабля лишать десант единственной артподдержки, сражались. Штормом повреждённый корабль выбросило на мель, шедшие на помощь катера 91 и 111 погибли с экипажами на полпути. Андрей Бойко погиб, тяжелораненые Виктор Трясцын, боцман Лев Этингоф, комиссар Пётр Болотин, штурман Иван Усков, артиллерист Георгий Золотников, командир разведчиков Черноморского флота Василий Топичев покончили с собой, чтобы не попасть в плен. Единственный выживший из более полусотни членов экипажа и такого же количество раненых десантников, взятых на борт, - Иван Клименко, пловца-марафонца с донесением отправили в Севастополь, более 30 километров в ледяной воде преодолел в промасленной робе, пока у Николаевки его не подобрал наш катер.
Симферополь меняется