Пётр Толочко: В ненависти к русским мы проклинаем и самих себя

Общение с ним во времена, когда гонение на русский язык приобретало всё более агрессивный характер, было глотком чистой родниковой воды. Нас удивляло, что даже массовый принудительный перевод вузов, школ, телевидения, радио, кино на объявленный единственным государственным украинский язык не прекратил плач по «мове». Пётр Петрович не удивлялся, а страдал от этого. И от многого другого, в его стране происходящего. Учёный предвидел неизбежные перемены, которые приведут к её краху. Об этом говорил в нашей беседе в 2007 году.

«Язык служит объединению людей, и не должен быть источником постоянного напряжения, чего не понимают горячие головы, взывающие к украинскому патриотизму. Язык и патриотизм мало связаны между собой. Можно быть патриотом Украины, обладать чувством гордости за свою страну и не говорить на украинском языке. 

Беда украинского не в том, что у него такой мощный конкурент - родственный русский язык. У украинского языка есть внутренние противоречия, которые не дают ему развиваться. И родились они не сегодня». 

Пётр Петрович напомнил о вышедшей в 1912 году в Киеве книге Ивана Нечуй-Левицкого «Кривое зеркало украинского языка». Писатель возмущался тем, что украинский литературный язык, сформированный на базе приднепровских диалектов, замусоривается галицким говором. Эта тенденция приобрела особенно угрожающий характер, после того как в Киев возвратился Михаил Грушевский и перенёс туда целый ряд галицких журналов, и, по словам Нечуй-Левицкого, внедрял «нахрапом на Украине галицкий книжный язык и правописание», чем, по сути, «роет такую яму, в которой можно навеки похоронить украинскую литературу». Писателя далёкого прошлого пугала агрессивность галичан, с которой те не просто утверждали свой язык, но пытались им вытеснить язык надднепровский». 

Привело это к фактическому существованию двух правописаний и двух литературных языков. И это вызывало у Петра Толочко глубокое сожаление как причина разделения людей. «Ведь подавляющее большинство слов, которые принято считать «русскими» в украинском языке, на самом деле - «древнерусские», и они настолько же русские, насколько украинские. Не стоит забывать, что наши земляки, носители именно русского языка и культуры, стали выдающимися деятелями мировой и культуры, и науки! Можно ли утверждать, что одного Тараса Шевченко для образования, хотя бы только литературного, достаточно? И как быть с его русскоязычным творчеством - драмами, повестями, дневниками? Можно ли Лескова считать чужим по отношению к Украи­не? Как быть тогда с тем, что ей посвящена значительная часть его произведений, и среди них такие известные, как «Запечатлённый ангел», «Зая­чий ремиз», «Фигура», «Печерские антики», «Владычный суд», «Архиерейские объезды»? Главные герои - украинцы, в литературном изложении широко употребляются элементы украинского фольклора и разговорной украинской речи. Есть в нашей культуре, литературе место и Тургеневу, благодаря которому Марко Вовчок стала явлением не только украинской, но и общероссийской литературной жизни. Перечислять можно долго. Это лишь толика примеров глупого и недальновидного отношения к языку и культуре народа, представителей которого на Украине более половины общего числа граждан».

Смело и принципиально говорил Пётр Петрович о фальсификации истории и о своём отношении к украинской власти: «У нас сегодня оранжевая хуторнационалис­тическая власть, и она правит бал. Поэтому фальсификации процветают. То прямые, то иезуитские шулерские. Потому что пришла немыслимая по моим понятиям и критериям власть, которая несёт вред, зло нашей стране, нашему народу, искусственно нас изолирует от нашей истории, от прошлого, от нашей совес­ти,… и такая власть и народ, воспитанный в таком духе, не имеют права на существование как безнравственные. Если придёт власть другая, скажем, в идеале антиоранжевая, я буду её поддерживать настолько, насколько она будет соответствовать моему представлению о нравственности. Предвижу, что буду в оппозиции всё равно, потому что я их всех знаю, которые собираются прийти. Они торгуют своими убеждениями, идеалами. Они заставляют нас забыть, что Украина - часть восточно-православного мира. А это совсем другая цивилизация, чем мир западный - римско-католический. И Украина с времён Киевской Руси находится в системе византийско-православных ценностей».

Времена «евромайдана» были для него личной трагедией. Считал, что огромные жертвы, которые нёс и украинский, и русский народ в страшные дни, кровь невинных людей - на совести вождей оппозиции режима Януковича, и Запада, фарисейски рассуждающего о демократических ценностях, свободе слова. 

В государственном перевороте 2014 года он видел попытку воплощения порочной идеи превращения Украины в Великую Галичину. «Это чревато серьёзными внутренними противоречиями в стране, нескончаемым противоборством Западной, Центральной и Юго-Восточной Украины с их совершенно разным историческим опытом. Нам надо научиться жить вместе, уважая общие ценности, понимая, что отдельно от России мы потеряем слишком много. Свою идентичность надо доказывать достоинством, а не политической «незалежнос­тью». Европейский выбор имеет одну цель: красивыми несбыточными посулами свободы и богатства оторвать Украину от России. Я - тоже патриот Украины, но не хочу, чтобы новая власть оказалась полностью интегрированной в евроатлантический альянс и находилась у него на коротком поводке послушания».

Трагической ошибкой считал Пётр Толочко стремление оторвать Украинскую Православную Церковь от каноничес­кого единства с Мос­ковским Патриархатом: «Это ведёт к окончательному расколу украинского общест­ва, а ему нужна консолидация. Политическая власть игнорирует самостоятельность Церкви, открыто дискриминируя её и православных верующих. Отрыв от традиций Киевской Руси, наследницей которой вместе с Россией является Украина, - это беда. Человек я неверующий, но генетически ощущаю себя причастным к православной традиции, православной культуре: всё моё мировосприятие идёт оттуда. Для меня Православная Церковь - это важнейший элемент состояния общества, нравственный и духовный. Церковь на различных этапах своей истории выполняла большую историческую миссию: там, где не справлялась светская власть, где не справлялись князья и цари, там свою подпорку ставила Русская Православная Церковь, и всё то, что мы до сих пор сохранили, и свою идентичность, и свою культуру - конечно же, её заслуга».

Людей здравомыслящих, а такие есть и на Украине, не могло не возмутить то, что в стране, устремившейся в «демократическую Европу», заключили выдающегося её гражданина и патриота под домашний арест, да ещё с такой безумной формулировкой «за госизмену», которой посчитали то, что оппонировал «древним украм, що выкопалы Чорнэ морэ». За то принимал сторону русофилов, а не самос­тийщиков. 

Переживание за страну, за украинский народ, невозможность из-за вынужденного затворничества говорить с народом, унижение, которому подвергся, не могло не сказаться на здоровье уже немолодого человека. На 87-м году жизни Петра Петровича Толочко не стало. Человека с большой буквы, чётко выразившего раз и навсегда свой принцип: «Жизнь одна, и в ней нельзя сподличать, идти по ней не так, как совесть велит». И это были не высокие слова, а убеждение, которым ни на йоту не поступился. 

И сегодня, как никогда, актуально его обращение к родному народу: «В ненависти к русским мы проклинаем и самих себя».

Людмила ОБУХОВСКАЯ.