Человек во власти

С кем говорить в Европе?

Похудела, скажем откровенно, и европейская политическая элита. Неслучайно ироническое замечание нашего президента, что «после смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем».

Особые отношения после Второй мировой войны у нас складывались с Западной Германией. В Москве понимали, что с крупнейшей страной Западной Европы, немцами, Россию исторически связывают много экономических, политических, культурных нитей. Взаимному тяготению не помешали даже драма и кровь войны. Многие об этом забывают, но процветание и экономический рост ФРГ в немалой мере связаны с советскими, а затем и с российскими энергоресурсами. Металлургия, химическая промышленность, автомобилестроение, энергетика - всё это без недорогих российских нефти и газа не получило бы бурного развития. Даже немецкие танки, ракеты, стреляющие сегодня в российских солдат и офицеров на Украине, произведены на наших ресурсах.

Но я бы сказал и о муд­рости руководителей двух стран, сумевших в своё время подняться над личными предубеждениями ради мира в Европе, благополучия своих граждан. И это не только Хрущёв, Брежнев, Андропов, Громыко, но и Аденауэр, Эрхард, Брандт, Шмидт. Особый характер эти отношения приобрели при Владимире Путине. Наш президент работал и жил в Германии, он свободно говорит на немецком, знает менталитет людей, здесь проживающих. Именно ему, а также Гельмуту Колю, Герхарду Шрёдеру мы были обязаны успехами в отношениях стран в последние годы.

Неслучайным мне видится в этой связи и совсем недавнее высказывание Владимира Путина о бывшем канцлере ФРГ Шрёдере: «Что касается Шрёдера, то Германия должна гордиться такими людьми, как он. Он - настоящий сын своего народа. Он постоянно думает об интересах немецкого народа. Я вас уверяю: при каждом решении всегда он прежде всего во главу угла при обсуждении любого вопроса, который мы с ним обсуждали, ставил интересы немецкой экономики и немецкого государства».

Но нельзя в этой связи не сказать и о выдающейся роли, которую сыграли в выстраивании восточной политики такие люди, как Эгон Бар и Ганс-Дитрих Геншер. Федеральный министр в правительстве Вилли Брандта Бар был автором ключевой концепции новой восточной политики «Изменения путём сближения» (Ostpolilik). При этом собеседникам с советской и немецкой сторон договариваться приходилось самыми нетрадиционными, необычными путями. Сегодня можно догадываться, что происходило это в том числе из-за препятствий со стороны США попыткам договориться без их ведома. Во всяком случае, для тайных контактов с Баром с советской стороны был
командирован ближайший сотрудник Андропова, генерал КГБ Вячеслав Кеворков. Но ведь договорились! В результате этого сотрудничества был подписан Московский договор 1970 года, по которому Германия впервые признала нерушимость послевоенных границ в Европе.

Такой же мощной авторитетной фигурой в мировой политике был Ганс-Дитрих Геншер, с которым я был немного знаком. Один из лидеров Свободной Демократической партии Германии (СвДП), он на протяжении многих лет (с 1974-го по 1992 год) занимал пост вице-канцлера и министра иностранных дел. Это был рекорд в мировой политике. Имея репутацию одного из самых влиятельных людей в мире, Геншер стал активным сторонником политики разрядки, принял участие в подписании Заключительных актов Хельсинкского соглашения. Этот важнейший документ закрепил политичес­кие и территориальные итоги Второй мировой войны и утвердил принципы взаимодействия между государствами. Это был глубоко образованный, совестливый человек. То, что он, как и Эгон Бар, служил в вермахте, побывал в плену, не мешало нам общаться. Когда я работал над книгой о Второй мировой войне, природе нацизма, он очень помог мне своими советами, по-настоящему мудрыми размышлениями. Разумеется, Бар и Геншер оставались убеждёнными атлантистами, но при этом они были ещё и реалистами, способными заглядывать не только внутрь себя, но и видеть мир вокруг себя.

Рафаэль ГУСЕЙНОВ.

Источник: «Российская газета».

(Продолжение следует).