Отстаивайте же Севастополь!

7 Июль 2022 514
Борис Михайлов, Валентин Кофман.
Борис Михайлов, Валентин Кофман.

Эти слова смертельно раненого вице-адмирала Владимира Корнилова из первой обороны Севастополя в Крымскую вой­ну, словно приказ, сами себе повторяли большинство солдат и офицеров второй обороны, в Великую Отечественную. В субботнем номере (2 июля) мы уже рассказывали, как трагично, спустя 250 дней мужества и подвига, окончилась та героическая оборона - 80 лет назад было принято решение о том, что «наши войска оставили Севастополь». Горькое и трудное решение, когда почти иссякла возможность поставлять в город боеприпасы и продовольствие, хотя большинство защитников готово было ещё сражаться. И ещё более обидное после слов фашистов, что продержаться-то надо было в решительной обороне всего пару дней, а «потом просто длительная осада, как в Ленинграде». Да, выматывающая тоже, разрушительная, но Ленинград же выстоял, и Севастополь бы обязательно смог, ведь держался в обороне, крепко, отчаянно, веря в Победу. Но решение принято, обещанная и объявленная эвакуация войск не получилась. Лишь около тысячи раненых приняли на борт подлодки и сторожевые катера, да основное командование смогло улететь самолётами, причём ещё 30 июня - 1 июля, до официального объявления о прекращении обороны. И с такой болью им вслед смотрели защитники, женщины, дети, что собрались на аэродроме в Херсонесе, тоже надеясь на эвакуацию. Впрочем, многие командиры всё же до последнего оставались со своими бойцами, с Севастополем. Вспомним некоторые имена.

Борис Михайлов

Его имя носит одна из улиц города-героя, ему обязано спасением то «основное командование», что смогло эвакуироваться, он подарил надежду оставшимся на Херсонесском аэродроме и до последнего оставался с Севастополем, в общем-то, новым для себя городом. На портале Бессмертный полк Санкт-Петербурга находим портрет Бориса Евгеньевича - страничку героя создала двоюродная правнучка Анна. И узнаём, что на момент гибели за наш полуостров, за Родину, было офицеру около 33 лет (дата рождения неизвестна, только год 1909-й (по иным данным, 1908-й), а погиб 2 июля 1942-го).
В Чкалове его ждала, очевидно, любимая - Н. М. Бойкова, а в Ленинградской блокаде - мама Валентина Генриховна, увы, о папе героя ничего неизвестно. Борис Михайлов - полковой комиссар, военком 3-й особой авиагруппы ВВС Черноморского флота.
Он родом из Санкт-Петербурга, а учился уже в Ленинграде, в фабрично-заводском училище, позже в Ленинградской военно-политической школе имени Фридриха Энгельса. И работа была - токарем на заводе, создателем колхозов. Потом служба на Тихоокеанском флоте и Балтике - комиссар бомбардировочного полка, о котором товарищи вспоминали не только как о «направляющим словом, но и личным примером», выбирая в воздушных боях самые трудные задачи. На Черноморский флот, комиссаром 2-й авиабригады, ленинградца перевели в начале 1942-го, а спустя несколько месяцев стал комиссаром 3-й особой авиагруппы Севастопольского оборонительного района.
И здесь он не только находил нужные слова, вдохновляя боевых товарищей на борьбу, но и сам постоянно вылетал на бомбардировку врага.
Когда с Херсонесского аэродрома готовился взлететь последний самолёт, увозя в эвакуацию командование и оставляя в Севастополе раненых, женщин, детей, Борис Евгеньевич, взглянув на них, принял самое важное для себя решение, словно ответ на приказ адмирала из прошлого: «Товарищи, я остаюсь! Для приёма самолётов». Наверное, он понимал, что больше их не будет, но своими словами подарил людям хоть немного надежды. И просил, отправляя в штаб авиации в Новороссийске очередную шифровку, всё же прислать самолёты за ранеными, а главное - больше боеприпасов, ещё минимум трое суток намереваясь удерживать аэродром и город. Но ничего не было, зато прорвались фашистские танки, непрерывно обстреливающие территорию. Борис Михайлов погиб (официально на много лет - пропал без вести) на командном пунк­те, до последнего «отстаивая Севастополь».
Посмертно награждён орденом Красного Знамени, хотя изначально представление было к ордену Ленина. Но главной наградой для него стал Севастополь, спасённый, живущий.

Валентин Кофман

Его имя, профессора Кофмана, тоже носит севастопольская улица, и город, живущий, стал лучшей наградой, а ещё выживший мальчик, тогда новорождённый, Севаслав и его потомки, что трудятся в Севастополе. А ещё у героя оборон Одессы и Севастополя - орден Красной Звезды, представлен к нему за сражения в первом городе-герое, а получен спустя полгода за бои во втором. Валентин Соломонович Кофман, одессит, рождённый 7 октября 1901 года, военврач 1-го ранга (полковник), главный хирург Приморской армии.
Он стал врачом по примеру родителей, Анны Львовны и Соломона Владимировича, успел до поступления в мед­институт Одессы повоевать в Гражданскую, комиссаром большевистского отряда, пос­ле учёбы - военврачом кавалерийского полка. В войну с белофиннами был старшим хирургом стрелкового корпуса, а в мирное время заботился о детях, ставших инвалидами после перенесённого костного туберкулеза. В Великую Отечественную стал главным хирургом Приморской армии, спасая раненых и в Одессе, и затем в Севастополе. Впрочем, не только бойцам помогал, но и мирным горожанам, что сравнивали его с Николаем Пироговым, хирургом первой обороны. Наверное, это была лучшая похвала для Валентина Кофмана, тоже всё время помнящего завет «Отстаивайте же Севастополь!».
И военврач, имевший пропуск для эвакуации на последнем самолёте, покидавшем Севастополь вместе с командованием, том самом, на котором отказался лететь комиссар Борис Михайлов, тоже не улетел. Валентин Кофман отдал своё спасительное место военфельдшеру Марии Кононовой, у которой накануне родился сынишка, Севаслав, Севастополю слава. С Севастополем, с ранеными, что нуждались в его помощи, военврач остался навсегда. Долгое время считалось, что пропал без вести (их всех тогда, погибших за город-герой в последние дни обороны, после «эвакуации», записали в «пропавшие без вести»). Потом выяснилось, что 3 июля 40-летнего Валентина Кофмана фашисты показательно, перед строем пленных, расстреляли вместе с двумя другими военврачами первого ранга, также оставшимися до последнего с Севастополем, - начальником медицинской службы морской базы 31-летним Михаилом Захаровичем Зеликовым и начальником 41-го военного госпиталя 48-летним Моисеем Абрамовичем Злотниковым. Они, старшие офицеры, до последнего исполняли свой долг, ни на миг не забывая слова адмирала Владимира Корнилова из первой обороны города-героя - «Отстаивайте же Севастополь».
После заверения командования, что войска, оставившие город, эвакуированы, в Севастополе, на побережье, было около 130 тысяч солдат, матросов, младших командиров, «забытых» при «эвакуации». И старшие командиры (от звания подполковник), такие как Борис Михайлов, Валентин Кофман, остались всё же, те, кто до последнего не бросил город, своих бойцов, остался верен приказу из первой обороны. И лишь некоторые имена сохранились в истории: начальник артиллерии 95-й стрелковой дивизии Дмитрий Иванович Пискунов и командир 35-й береговой батареи Алексей Яковлевич Лещенко (они сумеют выжить, первый - в плену, второго, израненного, без сознания, товарищи всё же сумеют переправить на Большую землю), командир 30-й береговой батареи Георгий Александрович Александер, его военком Ермил Кириллович Соловьёв, помощник Василий Иванович Окунев, командир 456-го пограничного полка Герасим Архипович Рубцов, командир 109-й стрелковой дивизии, комендант первого сектора обороны Пётр Георгиевич Новиков, мы расскажем о них в следующих выпусках рубрики… Герои Севастополя, его последние защитники в такие же июльские дни 80 лет назад. Не забываем, крымчане!

Наталья БОЯРИНЦЕВА.