Чистота по-нашему

Вулканическое чудо

В Османской империи крымский кил называли кеффекилит - из Кафы, Феодосии, именно из этого порта он отправлялся за пределы полуострова. А вот добывали издавна лишь на территории нынешних Севастополя и Симферополя: сотню миллионов лет назад здесь извергался вулкан, а воды древнего моря омывали его пепел, создавая уникальную глину, которую не найдёшь больше нигде в мире. Краевед Иван Коваленко, рассказывает, что кил, «благодаря природной жирности, обладал мыльными свойствами. Поколения крымских греков и татар рыли ямы и подземные шурфы в окрестностях» Ахти-Яра и Ак-Мечети, а потом Севастополя и Симферополя, «где были самые значительные залежи необычной глины. Её использовали для мытья головы, овечьей шерсти, медицинских целей. Из кила делали мыло, которым мылись все крымские народы в древности, им лечили кожные заболевания, с его помощью избавлялись от перхоти. По-татарски кил - шерсть, волосы, но часто его называли и сапун - мыло. Отсюда и известная Сапун-гора (Мыльная гора), где добывали необычную глину». В XVII веке турецкий путешественник Эвалия Челеби писал, что с полуострова вывозят «маслянистую жирную глину, используемую обеспеченными людьми вместо мыла». Платили за крымский кил тогда золотом.

После воссоединения полуострова с Россией уникальный продукт тоже не остался без внимания. Исследователь Карл Габлиц, автор «Физичес­кого описания Таврической облас­ти» (1785 год) говорил: «Заслуживает примечания ископаемая там из земли мыльная глина, которая татарскими и турецкими женщинами в банях для мытья головы употреб­ляется. Татары называют её киль». А другой исследователь Пётр Симон Паллас описывал, с какой опасностью сталкиваются добытчики. «Возвышенность у Ахтиарской бухты (Сапун-гора. - Ред.) вся изрыта бесчисленными шахтами, а наёмники работают без всяких крепей с большой опасностью: сначала роют вглубь вертикально, затем горизонтально, двигаясь вперёд, пока держится гора и проникает в ходы воздух, они вынимают глину лёжа на боку и предохраняют себя от обвалов постановкою опор». Труд опасный, но кил был настолько популярен, что даже частые обвалы не останавливали. В столичном Петербурге считалось роскошью у дам пользоваться крымским мылом, а для жителей приморских городов полуострова, где всегда не хватало пресной воды, кил был чудесным решением - с ним можно было мыться в солёной морской.

Родом из Севастополя

В начале прошлого века севастополец Фёдор Харченко (быть может, отец героя Великой Отечественной Михаила Харченко, командира бронепоезда «Железняков», по сохранившимся изображениям они показались нам очень похожи), организовал мыловаренный завод и фабрику туалетного мыла «Килъ» - гарантируя качество товара, заслужившего немало медалей на промышленных выставках. Мыло было «целебно-туалетное (радиоактивное) чудо Крыма». Это теперь мы шарахаемся от слова «радиоактивное», а тогда это - высшая оценка - природная радиоактивность здоровью не вредила, а помогала. Известный российский химик, профессор Валерий Гемилиан писал о крымском чуде: «Подмеченные потребителями и врачами целебные действия мыла могут быть объяснены значительной их радиоактивностью. По моим исследованиям, природный кил весьма сильно радиоактивен: в шесть раз сильнее сакских лечебных грязей. Желая сделать более удобным применение лечебных свойств кила, владелец мыловаренного завода в Севастополе Ф. И. Харченко готовит туалетное мыло, названное им мылом «Кил», «Чудо Крыма», в которое введена особым выработанным Харченко способом радиоактивность природного кила. Изготовление отличного туалетного мыла, почти вовсе не содержащего нерастворимых веществ и богатого радиоактивными свойствами, составляет важную заслугу Ф. Харченко».

Мыло от севастопольца Ф. Харченко продавалось везде, его завод был своего рода монополистом, остальные либо мелкие кустари, либо откровенные мошенники, выдававшие любую глину, даже не крымскую, за кил. Но чуть позже в Севастополе же появляется ещё один производитель (то ли конкурент, то ли продал своё детище основатель), но, примерно, в Первую мировую появляются рекламные плакаты: «Лучший друг семьи есть только настоящее мыло Килъ Д. Н. Неофита в Севастополе. Содержащее крымский природный целебный продукт килъ. Целебные свойства настоящего мыла «Килъ» и смягчающее дейст­вие его на кожу вне всякого подражания». О севастопольце Д. Неофите узнать не удалось, но, видимо, это была известная купеческая фамилия, двоих представителей которой казнили большевики 23 февраля 1918-го. Да и сам мыловаренный завод в будущем городе-герое вскоре был национализирован.

В архиве нашей газеты, тогда «Красного Крыма», за 1924 год сохранился рассказ некоего М. П. «Кил достаточно известен нашей респуб­лике. У него, можно сказать, есть имя - крымское мыло. Когда-то на его популярности наживалась пара (всё же два завода было - Харченко и Нео­фита. - Ред.) севастопольских заводчиков. Теперь их предприятия отошли к госкооперации и лишь мелкие кустари продолжают играть на марке Кила. Выпускаемая ими продукция ничего общего не имеет со свойствами мыла «Кил», зато великолепно подделана этикетка. Вся соль в этикетке - кто станет разбираться: сойдёт как-нибудь. Самым крупным предприятием по выработке настоящего мыла «Кил» в Севастополе является завод трес­та Мылхимпром. Он и есть родина «Кила». Спецмастер, прочно усвоивший секреты этого производства, вводит нас в большую полутёмную сараину, уставленную здоровенными котлами, бочками. Откуда-то сверху падает серый свет, как из слухового окна. Задираем голову вверх и видим трёхэтажное сооружение. Это глицеринное отделение. На самом верхнем третьем этаже оказывается жир, из которого добывают глицерин, потом его очищают от жира и примесей. Когда глицерин очищен и подсох, начинают варку «Кила».

С ним обращаются деликатно. Материалы, предназначенные для кила, очищаются, фильт­руются, в изобилии снабжаются радиоактивной глиной, добываемой в Бахчисарае. «Вот этой глины не кладут те, кто выпускает «Кил» на халтуру, - говорит мастер, - а у нас достижения по делу, хотя бы в отношении улучшения качества «Кила». В светлой комнате твёрдые глыбы, напоминающие неотделанный мрамор, быстро кромсаются на ровные квадратики, а квадратики идут под штамп, который вдавливает на них имя и месторождение. На столике рядом проворные руки работницы облачают новорождённые куски мыла в изящную обёртку. Отсюда в ящики ложатся сотнями, тысячами кусков, чтобы быть разбросанными по всему Сою­зу. Но завод сейчас не живёт полной жизнью. Не потому что нет спроса: наоборот он превышает вырабатываемое количество. Просто трест, которому принадлежит завод, не может снабдить его достаточным количеством сырья».

Впрочем, как вспоминают старожилы полуострова, производство удалось стабилизировать уже к началу тридцатых годов прошлого века и «Крымское радиоактивное мыло «Кил», уничтожавшее перхоть, смягчавшее волосы и неизменное для купания детей и бритья» вновь стало символом полуострова. О том, как «Кил» был лучшим подарком москвичам и как появился первый в стране стиральный порошок - в завтрашнем номере.