Крым: в ожидании перемен

Знакомство

Отдыхала в Крыму в некогда элитном санатории ЦК КПСС «Дюльбер», затем он принадлежал Верховному Совету Украины. До нашего времени отлично сохранился дворец «Дюльбер» в пределах этого санатория, некогда бывший летней резиденцией великого князя Петра Николаевича Романова, родного дяди императора Николая Второго. Дворец построен в 1897 году в мавританском стиле архитектором Николаем Красновым по чертежам Петра Николаевича. Князь был романтиком, увлекался переводами с фарси великих поэтов Древнего Востока. Вероятно, что романтический стиль архитектуры дворца не лишён влияния на Романова знаменитых сказок Шахерезады. В переводе с арабского «Дюльбер» означает «прекрасный», «великолепный». Есть и другая версия перевода - «сердце, унесённое женщиной необыкновенной красоты». Словом, была заинтригована этим дворцом и приняла твёрдое решение отдохнуть в его окрестностях, а заодно узнать ситуацию в Крыму, который вновь стал нашим, российским.
В Крым, в Симферополь, прилетела авиарейсом из Москвы. Полуостров встретил тёплой, солнечной погодой и сразу очаровал пышной зеленью, неясными очертаниями гор за дымкой облаков вдалеке, прохладным прикосновением мягкого южного воздуха. Как и в столичных аэропортах, здесь активно атакуют прилетающих местные таксисты. Однако я предпочла поездку от аэропорта до вокзала Симферополя на троллейбусе. Атмосфера доброжелательности по отношению к гостям царит повсюду, в том числе и в общественном транспорте. Безусловно, до глубины души поразило то, что в троллейбусе одна пожилая женщина предложила пару талончиков на проезд, когда я спросила, где их можно приобрести. В течение последующих двух часов добиралась до санатория и наслаждалась великолепными видами Крыма из окна автобуса. Едва выехали из Симферополя, взору открылись бескрайние поля, словно алым полотнищем горевшие под солнцем плантациями дикого мака. Вдоль дороги тянулись вереницы домов с террасами, увитыми виноградником. А дальше дорога уходила в горы и вилась причудливым серпантином вдоль бронзовых скал. А вот, наконец, и Ялта вплыла в лобовое стекло роскошным белым лайнером среди лазурного морского простора. Чем ближе, тем наряднее выглядел знаменитый южный город, рассыпавшийся жемчужинами домов по горам и побережью. В порту гигантскими птицами дремали суда, юркие прогулочные катера шныряли по морю, сопровождаемые стаями белокрылых чаек. Город-праздник, город-курорт жил своей обычной жизнью, и я открывала его для себя, онемев от восторга.
К вечеру добралась до санатория, переполненная впечатлениями от красот Крыма: по дороге к «Дюльберу» увидела потрясающий каскад здешних дворцов и достопримечательностей - Ливадийский дворец, Ласточкино гнездо, Новую Ореанду. У ворот санатория встретил приветливый охранник и указал дорогу до корпуса. Крым продолжал пленять воображение: шла по аллее великолепного старинного парка, сопровождаемая пением птиц, в котором явно солировал соловей, то прищелкивая, то разливаясь сложными руладами. Рай на земле, как сразу же мысленно окрестила парк санатория, манил вглубь бархатными венчиками пальм с цветущей бахромой янтарных соцветий, огромными куполами ливанских кедров, усыпанных сиреневыми шишками, изумрудными стрелами кипарисов, яркими лужайками разноцветных роз. И о, Боже, - дворец «Дюльбер» открылся взору во всём своём великолепии, сверкая в лучах заходящего солнца серебристыми куполами. Меня поразила его одновременно строгая и романтическая красота в бело-голубых тонах, словно я невольно оказалась в сказочном царстве какого-нибудь восточного падишаха. Тем удивительнее было, что дворец является административным корпусом санатория, где вежливая дежурная ознакомила с распорядком и вручила ключи от номера в другом, современном 10-этажном корпусе. Итак, после трудного дня мытарств с двумя авиаперелётами - от Читы до Москвы и от Москвы до Симферополя, автопереездов от Симферополя до Ялты и от Ялты до «Дюльбера» я оказалась, наконец, в прохладной тиши двухкомнатного номера. Распахнув дверь на лоджию, несмотря на усталость, полюбовалась морем, ласковым дельфином плескавшимся под окнами, подышала его лёгким йодистым ароматом. Сон покачивал на своих нежных крыльях, словно тёплые морские волны. А впереди ждали новый день и новые приятные впечатления и необыкновенные открытия…

Вместе с Россией!

Утром продолжила знакомство с санаторием. Побывала на приёме у врача, получила назначения на необходимые процедуры, а после завтрака долго прогуливалась по парку. Понравились фонтаны с чеканными лилиями, среди которых лениво сновали золотые рыбки. Рядом, среди узорчатых листьев туи, прыгали по веткам меднохвостые белки. В глубине парка вышла на осыпавшийся от времени камень, на котором покоился каменный же шар. Как я узнала впоследствии, это был памятник любимой собаке великого князя Петра Романова. Подумалось, что время смыло неумолимой волной в прошлое не одно поколение, давно ушёл в небытие и сам князь, а памятник сохранился. Видимо, так суждено было свыше. Из парка можно было выйти на смотровые площадки над морем и отдыхать на деревянных скамейках под мерный рокот волн. Туя мягко покачивала ветви над головой, сыпала под ноги созревшие шишки. Задумчиво шелестели широкие листья платанов, словно пытаясь поведать тайны здешних мест из глубины веков.
В течение последующих дней познакомилась со многими отдыхающими. Впрочем, их вообще было не так уж много в это время года в санатории. А может, причиной всему стала война на Украине, и люди боялись ехать в Крым из-за возможных провокаций? По крайней мере, разговоры об этом ходили. Мне хотелось побольше узнать о том, что думают, какие животрепещущие темы обсуждают крымчане в эти первые месяцы в составе России, а поэтому стала часто бывать в соседней Ялте. Улицы весело бурлили людьми, лица которых сияли улыбками. Вокруг звучали разговоры о том, что будет с Крымом, поможет ли Россия ему обрести устойчивый статус своего субъекта. Уверенность в этом выражали прежде всего пожилые люди, которые радовались солидной прибавке к пенсии. Молодёжь тоже веселилась вовсю, особенно на набережной Ялты, где с утра до поздней ночи звучала задорная музыка, разыгрывались призы, пестрели яркими товарами разнообразные лотки. В этой праздничной тусовке несколько особняком стояла скромная скульп­турная композиция из чеховской «Дамы с собачкой». Герои грустной курортной истории навеки замерли на набережной олицетворением высшей духовности в любви.
О том, что Крым стал неотъемлемой частью России, здесь всюду напоминают многочисленные баннеры на улицах и площадях. «Вместе с Россией!» - главный из этих лозунгов, сохранившийся со времени недавнего референдума в Республике Крым. А люди в Крыму продолжают радоваться тому, что над ним развеваются российские флаги, а не украинские, тому, что война не коснулась их многострадальной древней земли. Но эта радость отзывается болью в сердце каждого крымчанина. На соседней земле Украины продолжают гибнуть люди, многие из которых кровными узами связаны с жителями полуострова. Крымчане молятся Богу, чтобы это страшное побоище, развязанное преступными украинскими политиками, скорее закончилось.
В Севастополе, где побывала на экскурсии, довелось прочувствовать, что называется, до донышка души эту радость «со слезами на глазах». Было воскресенье, и на набережной шумели народные гулянья. Молодёжь пела и танцевала, а пожилые люди степенно прогуливались по набережной. Рыбаки дремали над удочками, вылавливая иногда ставриду и барабульку. Среди этого людского веселья я неожиданно увидела группу молодых людей, которые зазывали севастопольцев поучаствовать в их акции «За счастливый Крым». Мне тоже предложили это сделать и вручили фломастер с просьбой написать что-нибудь на листе ватмана, установленном на мольберте. Экспромтом нарисовала улыбающееся солнце и написала: «Севастопольцы, мы вас любим! Забайкальцы». Парни живо заинтересовались, из каких я краев, и очень удивились, что я - из Сибири. Стали подходить и другие люди, которым рассказала, что у себя, в Забайкалье, мы очень переживали за судьбу Крыма в тревожные дни перед референдумом. И были рады тому, что Крым стал частью России, а его жители - нашими согражданами. Я видела слёзы на глазах людей и сама не смогла удержаться от них. Люди обнимали и желали мне и всем моим землякам счастья, как и дорогим севастопольцам.
Этот майский воскресный день, проведённый в Севастополе, до сих пор отзывается теплом в сердце.
И не только потому, что он был насыщен интересными экскурсиями по древнему Херсонесу, по музею Панорамы Крымской войны 1854-55 годов, Диорамы обороны города в Великую Отечественную, по знаменитой Графской пристани. Севастополь будет всегда в моём сердце «городом русских моряков», как поётся в известной песне. Гордым, не однажды восстававшим из руин, городом русской славы, где живут настоящие патриоты России, простые и добрые люди, влюблённые в свой Севастополь.
Мой отдых на крымской земле завершился, оставив в душе трогательный след. У творческого человека палитра впечатлений от посещения новых мест неизменно трансформируется в художественные произведения - картины, музыку, стихи. Мне Крым подарил цикл стихотворений: триптих «Романовы. Крымская элегия», стихи о Ялте и Севастополе. Надеюсь, что эти стихотворения органично войдут в новую книгу.
А в Крыму я оставила частичку своей души, которая отныне будет звать меня в эти удивительные и милые края, где теперь у меня есть хорошие друзья и знакомые.

Надежда ГУМЕНЮК.