Михаил Делягин: Наш ответ Западу должен быть не только асимметричным, но и неадекватным

- Европейские санкции - по понятным причинам тема, которая волнует многих россиян. Михаил Геннадиевич, можете провести небольшой экскурс и разъяснить, к чему они сводятся?
- В реальности санкции сводятся к четырём основным направлениям. Вы под одно из них подпали. Всё, что связано с Крымом, блокируется. Транзит через Крым фактически ликвидирован, есть проблемы с водой, энергетикой и много других проблем. Одна из них - это то, что когда продовольствие завозят из Краснодарского края, то даже те продукты, которые завозят с Украины, начинают продавать по краснодарским ценам. Второе направление - это персональные санкции. На самом деле эти санкции я бы только приветствовал. Я бы вообще ввёл правило, что любой человек, начиная с замминистра федерального правительства или даже пониже, в момент занятия должности автоматически подпадал под эти санкции. Вот это было бы хорошо, правильно. Но, к сожалению, наше государство пока к этому не продвинулось. Что касается злорадства по этому поводу, я могу сказать, что отток капиталов российских бизнесменов, тесно связанных с высокопоставленными чиновниками, начался с 2006 года. Так что если кто-то кого-то хотел всерьёз прищемить, то, скорее всего, у него ничего не получилось.
- Зато, судя по всему, получилось ограничить экспорт в Россию некоторых товаров?
- Да, это третье направление. Больше всего, как обычно, отличились американцы. Они нанесли нам смертельный удар в самое уязвимое место: полностью прекратились поставки электрошокеров для российской полиции (улыбается). Одновременно с этим полностью прекращены поставки ипподромных скакунов. Люди, которые занимаются ипподромным бизнесом, оказались в ступоре, потому что, как выяснилось, две трети скакунов были американскими. Такие вот точечные удары есть, но они болезненны только для отдельных видов бизнеса.
В масштабах экономики в целом они совершенно незаметны. Также под санкции попали товары и продукция двойного назначения. Под это дело можно подвести очень многое, но для нас критична одна-единственная вещь. Для нас критичен запрет на импорт высокоточных станков, которые производились по большей части в Германии. Понятно, что это был удар очень сильный, поскольку наше станкостроение ликвидировано достаточно давно. Но наши стали напряжённо работать, и выяснилось, что станки такого же качества производят ещё две страны в мире. Помимо немцев ещё японцы и южные корейцы. По некоторым номенклатурным позициям ещё и тайванцы.
И если даже японцы присоединятся к санкциям, то южные корейцы просто из принципа, из желания насолить японцам будут продавать нам всё. Так что это некритично. В самом худшем случае мы всего лишь потеряем деньги.
- Вы сказали, что направлений - четыре. Последнее, вероятно, связано с санкциями против наших банков?
- С финансовой сферой. Действительно, российские государственные банки не могут перекредитоваться с долгами, а им надо возвращать очень большие суммы денег. Я задал детский вопрос: «Скажите, пожалуйста, а почему вы собираетесь возвращать долги в то время, когда против вас вводят санкции? Простите, пожалуйста, но если санкции - форс-мажор, вы же можете не платить. Да, нужно будет идти в суд, нужно будет бодаться, ну так давайте начинайте бодаться сейчас». Мне сказали: «Нет. Это очень страшно. Мы лучше заплатим». В принципе это понятная позиция: не обострять, не ссориться. Но странно, что в поисках средств наши банкиры обратились к государству. Странно, потому что тот же Китай захлёбывается от денег. Захлёбываются от денег многие арабские страны и страны Персидского залива. Огромные свободные капиталы, как ни странно, существуют в Латинской Америке. Можно идти по миру и искать ресурсы. Время есть. Но для наших замечательных бюрократов из государственных банков это очень сложно. Они попросили деньги у государства. Это надо было делать в самую последнюю очередь, когда все другие способы найти средства были перепробованы.
- Как бы то ни было, эти санкции для России не смертельны. Есть ли сферы, в которых мы по-настоящему уязвимы?
- Россия действительно чудовищно зависит от поставок некоторых специфических видов товаров. Наше человеческое счастье в том, что Запад на этом зарабатывает столько, что не может от этого отказаться. Ну, скажем, 75% лекарств, которые мы потребляем в России, являются импортными. Более того, из оставшихся 25% примерно 20% производится из импортных субстратов. Реально уровень импорта в этой сфере превышает 85%. К счастью, мировой фармацевтический бизнес зарабатывает на нас столько, что любой политик, который заикнётся на Западе про такого рода санкции, просто проснётся на утро уже не будучи политиком. Это все понимают. Другая сфера, которая действительно для нас опасна - это семена и племенное животноводство. Современные семена гибридны и модифицированы. Уже в третьем, четвёртом, а порой и втором поколении они перестают всходить. Это большая проблема, но на нас зарабатывают такие деньги, причём зарабатывают влиятельные корпорации, что пока это для нас не очень страшно. И последнее, от чего мы страшно зависим, это критически необходимая нам продукция для химической промышленности. Это определённые реактивы, определённые вещества, без которых химические предприятия и часть биотехнологических предприятий просто прекратят работу. Но опять-таки экспорт товаров для химической промышленности приносит такой большой доход для Запада, что бояться нам нечего.
- Может, стоит бояться Западу? Как вы оцениваете эффективность введённых Россией ответных санкций?
- В принципе наши всё делают абсолютно правильно и даже немножечко не догибают палку, потому что стараются нанести крайне ограниченный ущерб. Для того, чтобы достучаться до мозга людей, которые находятся в состоянии идеологического ступора, ответ должен быть не только асимметричным, но и неадекватным. Наши встречные санкции нанесли Западу теоретически упущенную выгоду в 12 миллиардов евро. Это слону дробина. И тем не менее, даже эта дробина сработала, потому что мы видим, что Финляндия практически на неделю задержала введение нового этапа санкций. На мой взгляд, действовать надо было решительнее. По кому мы ударили? Мы ударили по финнам. Кто такие финны для французов? Да никто и звать их никак. Мы серьёзно ударили по полякам, потому что их экспорт яблок сократился на 62%. Но кто такие эти поляки для немцев. Это примерно то же самое, что украинцы для самих поляков. Мы ударили по норвежцам. В Евросоюзе вообще не знают, кто это такие. Немножко зацепили шотландцев, потому что они тоже, оказывается, экспортировали рыбу. Но в условиях того, что они сейчас собираются отделяться от Великобритании, вряд ли англичане по этому поводу сильно плачут. Так что мы ударили по «хвостам», а это неправильно.
- Как в таком случае надо действовать, чтобы бить не по хвостам, а наверняка?
- Правильным ответом сейчас было бы введение санкций, которые ударят по ключевым странам Евросоюза. Первое, на что необходимо наложить санкции, так это на импорт легковых автомобилей из Европы. При этом они должны заменяться японскими и южнокорейскими того же качества.
А сам запрет не должен распространяться на то, что собирается на нашей территории. Второе, на что надо ввести санкции, - вино. Эти меры нанесут удар по Германии, Франции, Италии, Испании, в незначительной степени по Великобритании. То есть по ключевым странам Европейского союза. При этом не обязательно сразу вводить санкции. Достаточно просто начать детальное обсуждение возможности их введения. Пригласить французских виноделов, немецких, итальянских, испанских и австралийских, с одной стороны, а с другой - новозеландских, южноафриканских, чилийских, аргентинских и задать простой вопрос: «Ребята, а с какой скоростью вы можете возместить сокращение поставок из Европы, наращивая своё производство, с планированием на пять лет?».
Я думаю, что по итогам этого обсуждения санкции, уже введённые, отомрут сами собой. А если не отомрут, то ничего страшного, значит, не будет новых, следующих санкций.
- По-вашему, действовать надо жёстче. Может, стоит закрыть для иностранных воздушных судов небо над Сибирью? Дмитрий Медведев не так давно уже озвучивал такую мысль.
- Да, премьер действительно недавно заявлял о прекращении лётного транзита над Сибирью. Но знаете, нам очень неплохо платят за этот транзит. И значительная часть этих денег идёт на поддержание нашей аэронавигационной службы. Я совсем не уверен, что уважаемому господину Медведеву хватит организованности сделать два дела одновременно. С одной стороны, закрыть транзит над Сибирью, а с другой стороны, выделить из бюджета дополнительные деньги на содержание аэронавигационной службы. В любом случае - это та сфера, где у европейцев есть симметричный ответ. Если они закроют европейское небо для наших самолётов, нам тоже ничего хорошего от этого не будет.
- На ваш взгляд, возможна ли полная экономическая изоляция России?
- Давайте сразу зафиксируем, что полная изоляция невозможна в принципе. Простая вещь. Мы производим 90% такого славного вещества, как палладий, без которого современное автомобилестроение невозможно. Мы - очень существенные игроки на многих рынках сырья, и нас оттуда выгнать невозможно. Очень нравится в этом отношении позиция Евросоюза, который ввёл санкции против поставок в Россию технологий и оборудования по добыче нефти и отдельно оговорился, что на технологии добычи газа это ни в коем случае не распространяется. Просто 27% газа поступает в Евросоюз из России, а если брать Евросоюз и Турцию, то все 35%. Поэтому полностью нас вычерк­нуть нельзя. Обратите внимание, когда господин Керри заикнулся один раз о том, что он нас выгонит из ВТО, больше это не повторял никто и никогда, потому что сотрудничество в основном выгодно не нам, а нашим партнёрам. Если нас выгонят из ВТО, это будет нам большой подарок на несколько десятков миллиардов долларов.
- Давайте перейдём от экономики мировой к нашей, крымской. Михаил Геннадиевич, каковы экономические перспективы Крыма?
- Они хорошие, но очень многое зависит от вас. Допустим, у вас есть бриллиант. Если вы его будете использовать в качестве груза для бочки с квашеной капустой, то - ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Бриллиант слишком маленький, чтобы его использовать для этих целей. Ограните его, и вся ваша семья и ваши потомки всю жизнь с этого бриллианта будут жить. Если честно, меня очень многое разочаровало по части того, что мы делаем и чего не делаем в Крыму. Так, постоянно говорят о логистических проблемах, перегруженности симферопольского аэропорта. При этом есть огромное количество законсервированных военных аэродромов. К каждому из них ведёт дорога. В каждом из них есть барак. В каждом из них есть взлётно-посадочная полоса.
И минимум в половине из них она в пригодном состоянии. Ну разверните там аэродромы для приёма туристов. В чём проблема? Нет проблемы. Более того - взлётные полосы «Бельбека», которые по этой схеме уже работают, оказываются недогруженными. Это плохая организация. Также для меня было шоком, что по дну Керченского пролива до сих пор не бросили бронированный кабель. Это работа на месяц, если рисовать проект. Если не рисовать проект - на две недели. И таких моментов очень много. Впрочем, несмотря на это, я думаю, что перспективы у Крыма хорошие.
- А как вы относитесь к политике национализации украинского имущества в Крыму? Я имею в виду переход имущества олигарха Коломойского в собственность республики.
- Я недостаточно толерантно отношусь к нацизму. Меня в этом всё время уличают в России. И я вообще не очень понимаю, почему решение об изъятии имущества товарища Коломойского было принято так поздно. Этот товарищ через «Приватбанк» украл у жителей Крыма более 60 миллиардов рублей и должен их вернуть. Более того, я считаю, что в части любых олигархов, которые поддерживают нацистов, надо применять ту же меру - конфискацию имущества. И в России тоже. Не так давно была просто анекдотическая ситуация, связанная с частью угольного разреза в Кемеровской области, принадлежащего господину Таруте. Люди, работавшие там, не получили зарплаты за январь.
В феврале и марте они начали получать её, но в половинном размере, с официальной формулировкой «на поддержку революции на Украине». Это как? Это нормально? И у него этот угольный разрез, по крайней мере ещё в июле, не отобрали. Так что здесь вопрос не в том, что забирают, а в том, что забирают слишком медленно.
- Раз уж зашла речь о «Приватбанке», сбежавшем с деньгами крымчан, может, подскажете нашим читателям, в чём хранить сбережения, у кого они, конечно, есть?
- На ближайший год - в валюте, потому что рубль будет объективно слабеть. Если вам нужно, чтобы сбережения были ликвидными, то храните их в долларах или евро. Можно, конечно, хранить в золотых монетах, но учтите, что маржа будет как минимум 18, а то и 23%. Сейчас золото в принципе дешёвое, так что можно и купить, но малейшая царапина сразу резко сбивает её цену, а золото - металл мягкий. Хранить его надо так, чтобы царапины не появились. Если вы просто надолго хотите куда-то вложить деньги, то юани - милое дело. Но при этом надо понимать, что когда вам в 11 часов вечера вдруг нужно поменять доллары, то это проблема. А когда вам в 11 часов вечера нужно поменять юани, да ещё наличные, то это означает, что вам нужно идти и просто занять взаймы у кого-то.
- Михаил Геннадиевич, можете дать прогноз на год относительно того, как себя будет чувствовать мировая и российская экономика?
- Кардинальных изменений в мировой и российской экономике не предвидится. На год запаса прочности хватает. Если быть точным, то до середины августа следующего года. У нас будет или нулевой рост экономики, или близкий к нулевому рост, или близкий к нулевому спад. Осенью точно будет девальвация с негативными социальными последствиями. Её можно оттянуть до начала зимы, но так будет хуже. В мире срыва в глобальную депрессию тоже не произойдёт, потому что Америка немного улучшила свою конкурентоспособность. У них продолжается беспрецедентный спад, но тем не менее они занимаются реиндустриализацией. Европа перейдёт в экономический спад, но как раз сейчас евро ослабел, а значит, если санкциями не увлекутся, их экономика будет простимулирована. Китай будет по-прежнему тормозиться. У него будут нарастать проблемы, но они выстрелят только в 2017-2019 годах. В общем, всё будет примерно так же, как и сейчас.