Фотографии военных лет

8 Май 2018 960

Есть, конечно, и другие - мирные, сделанные уже после знакомства с героями, но именно эти, чёрно-белые, дороги. Может, потому, что они на них молодые и впереди ещё вся жизнь. И не хочется думать, что жизнь могла оборваться каждую секунду. На войне! Знаешь, что именно они выстояли и юбилеи Победы встретили… Но время неумолимо, и с каждым годом со дня Великой Победы, увы, становится их меньше. Они уходят в вечность, к родным, к друзьям, отнятым войной… И понимаешь, что не успел спросить ещё о чём-то важном, не успел сказать спасибо за мир... Остаются только фотографии и память.

Фёдор Шакшуев

В канун 90-летия газеты разыскивали героев публикаций, в номере 1968-го фото: мужчина в белом халате, на груди - Золотая Звезда Героя. Ею в феврале 1944-го был награждён 18-летний Фёдор Михайлович Шакшуев.
Он долго не соглашался на встречу - «Как все и воевал, и живу, поваром работал, теперь на пенсии». Когда началась вой­на, ему было 15: «Не взяли, как ни просился, в колхозе работал до 17-летия, а потом, к счастью, мобилизовали, а то уже подумывал о побеге на фронт». Полгода в Асиновском военно-пехотном училище - и на Курскую дугу... Гвардии красноармеец взвода автоматчиков 182-го полка не раз был в шаге от смерти, и со связкой гранат пришлось идти навстречу танкам, и Днепр форсировать. За него и присвоено звание Героя Советского Союза.
«Во время ночной атаки, - вспоминал ветеран, - отправил комроты с донесением. На обратном пути слышу сзади: «Хальт!». Перескочил через плетень, в снопы. А утром обстрел, осколки шелестят по снопам, а там фашистская техника замаскирована. Есть, пить хочется, а в вещмешке лишь патроны да гранаты. Дождался ночи, набрал котелок из колодца и обратно. Наблюдал двое суток». Фёдор Михайлович умалчивал, что разведданные помогли не только уничтожить технику, но и продвинуться полку. И о том, как после тяжёлого ранения признали негодным к службе, а он добился, чтобы снова в атаку, не рассказывал. И о том, как после нового ранения под Минском, едва затянулась рана, - в бой. Победу встретил в Кёнигсберге.
Фёдор Михайлович прятал многочисленные грамоты, когда перебирал документы и фотографии. «Жизнь старался прожить, как на фронте, - сжал зубы и вперёд». Зато с гордостью рассказывал о боевых друзьях, комроты Александре Калашникове, Петре Вертикове, который спас в бою. С удовольствием - о хоре ветеранов, с которым объездил весь Союз, с огромной любовью о жене Зинаиде Андреевне. Потом запел чуть слышно любимую - «Есть на Волге утёс», и отвернулся,   скрывая слезу…

Василий Чепик

В музее воинов-интернационалистов седой мужчина с орденскими планками на рубашке, среди которых три оранжево-чёрных, от орденов Славы, смахивал слёзы. Он хорошо понимал, что прошли мальчишки из восьмидесятых, чьи фото на мемориальной стене. Он сам прошёл это сорок лет назад, в Великую Отечественную. Наши встречи с Василием Прокофьевичем Чепиком были урывками, какие-то комментарии к текущим событиям, краткие воспоминания к датам. Он всё отказывался рассказывать о себе: «Писали уже когда-то, что говорить». И всегда улыбался, смущённо и ясно.
Но как-то всё же рассказал, как в день рождения, 1 мая 1945-го, расписался на рейхстаге в поверженном Берлине. Ему тогда исполнился 21 год. «Нас водили на экскурсию, но что там смотреть: обгоревшее здание, кто где мог, там и расписался, - вспоминал Гвардии младший сержант 19-й Гвардейской механизированной Лодзинской ордена Ленина Краснознамённой орденов Суворова, Богдана Хмельницкого бригады. - Случайно встретил командарма Михаила Катукова, и он в качестве подарка вручил мне свой танковый шлем. Но давайте лучше расскажу о ребятах из моего отделения, о Володе Незгодзинском и Мише Вовк, он спас меня в Берлине, или о дяде Мише моём, подпольщике, казнённом в Бабьем Яру». Подпольщиком в Фастове под Киевом был и он: не успели эвакуировать студентов-практикантов железнодорожного техникума. Потом на фронт: парня, знавшего немецкий, зачислили разведчиком в мотострелковый батальон. И три ордена Славы всех степеней - они свидетельствуют о мужестве 19-летнего солдата. Последний - 1-й степени - за Берлин, где уничтожил немецкий танк, не дававший нашей пехоте сделать последний рывок к центру фашистской столицы.
На полуостров Василий Прокофьевич перебрался в 1961-м, здесь жил с любимой женой Клавдией Иосифовной, здесь строил Северо-Крымский канал. Вот о тех годах, о людях, трудившихся рядом, он вспоминал охотно, говорил, что рад быть полезным Крыму...

Аркадий Захаров

Он пришёл в редакцию и скромно попросил помочь подготовить воспоминания - «внукам на память»: вспомнить подполковнику в отставке было что. За неделю до начала войны отметил 21-летие, мечты, разрушенные на рассвете 22 июня. Всю войну в кармане гимнастёрки Аркадий Арсентьевич Захаров проносил комсомольскую характеристику и школьный аттестат - «разобьём врага, поступлю в институт». Его курсантская бригада Алмаатинского стрелково-пулемётного училища боевое крещение приняла под Москвой.
«Зачем рассказывать обо мне в газете? - спрашивал ветеран. - Нескромно это. Ранен был несколько раз, как без этого под огнём. Воевал, как и другие, обычная солдатская работа - путь к Победе, в которую верили. Давайте лучше о Викторе Карпухине расскажу, что учил меня, почти не знавшего, какой он, снег, ходить на лыжах. Или о комбате нашей 9-й Гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизии Семёне Хоменко. Знаете, на фронте мы не делились на национальности, потому и победили».
Потом нахожу наградные листы на орден Красного Знамени, два - Красной Звезды, два - Оте­чественной войны: «В момент контратаки противника в роще близ деревни Шумшино первым со взводом взошёл на высоту 232,8. Организованным огнём ручных пулемётов уничтожил до взвода немецкой пехоты». А потом в сводном полку 1-го Прибалтийского фронта чеканил шаг по брусчатке Красной площади в Москве 24 июня 1945 года на Параде Победы. Сражался с бандами «лесных братьев» в Прибалтике, мечтал о военной академии.
К сожалению, мечта не сбылась из-за болезни. Перебрался с любимой Еленой Григорьевной в Крым. В, как оказалось, последнюю нашу встречу Аркадий Арсентьевич проводил до калитки своего уютного домика на одной из нешумных улочек. Улыбнулся тепло, по-доброму, и протянул на прощание руку. Кажется, и сейчас чувствую его рукопожатие, крепкое, надёжное, чуть прохладные пальцы...

Мария Кравченко

Мы познакомились, когда возвращались с мероприятий. Вернее, встречались и раньше, на митингах, у Вечного огня, у памятника «Выстрел в спину», в память о погибших от рук украинских националистов. Судьба Марии Павловны Кравченко стала прообразом монумента - мать, потерявшая ребёнка. Её и любимого, тоже фронтовика, Василия Карповича после Победы направили работать во Львовскую область. Там разъярённые националисты казнили их первенца. Потом в знак протеста против героизации фашистов она вернёт все украинские награды.
Но тогда говорили о ином: она робко попросила опубликовать в газете просьбу к крымчанам: «Может, кто знает, где на Крымском фронте погиб мой брат Дмитрий Цебренко». Долгие поиски, поездки по заброшенным братским могилам, местам боёв. И долгожданная строчка на обелиске в Приморском - неподалёку на высотке 27 февраля 1942-го погиб солдат. У обелиска она, наконец, даёт волю слезам, которые мужественно сдерживала весь поиск. Ведь не понаслышке знала о войне, о раненых, о погибших. В 16 лет, по метрике брата Ивана, приписав себе два года, студентка добровольцем ушла на фронт, стала санинструктором 188-го кавалерийского полка. Но о трудных боях, в которых спасала раненых, о двух орденах Отечественной войны, медали «За отвагу», о двух тяжёлых ранениях не говорила. Зато с гордостью показывала полученную перед боем в Сталинграде кандидатскую карточку в члены ВКП(б). И вспоминала боевых друзей Нину Самойленко, Нину Заболотнюю, Ванду Логвинову, Сашу Шигалёва, ползшего по минному полю, чтобы принять роды у женщины, сбежавшей из оккупированного села.
О старшем политруке Кузьме Алборове, отправившим её, 17-летнюю, с обозом в 16 пово­зок с ранеными из смыкавшегося кольца вокруг наших войск, окружённых под Харьковом. Она дошла тогда, вывезла раненых.
Удалось подарить Марии Павловне ещё одну радость - разыскать в Северной Осетии потомков того политрука Кузьмы Алборова. Она искала его 69 лет...

Ия Тарбинская

Она прислала в редакцию письмо в защиту Иосифа Сталина, которого очень уважала, с дочерью которого Светланой училась на одном курсе; потом ещё одно - рассказала о крымских партизанах. Не упомянула из-за скромности о своём муже Алексее Пантелеймоновиче Шокуне, политруке группы Ичкинского партизанского отряда, награждённом медалью «За отвагу». И о себе участница боёв за Сталинград Ия Николаевна Тарбинская рассказывала также неохотно.
Война застала её на 3 курсе Московского института истории, философии и литературы. Вместе с друзьями сразу после выступления наркома Вячеслава Молотова пошла в военкомат: «Мальчишек сразу взяли, а нас, девчат, отправили обратно. Обидно было, тогда мы пошли в ЦК ВЛКСМ, добились, чтобы направили на строительство военного авиазавода. Но всё же это была малая помощь фронту». И девушка добилась, чтобы направили на курсы военных переводчиков, а потом на фронт, в 136-ю стрелковую (15-ю гвардейскую Харьковско-Пражскую ордена Ленина дважды Краснознамённую орденов Суворова и Кутузова) дивизию. Переводчик военной разведки в боях на Донбассе, под Харьковом, в Сталинграде. Ей приходилось и фашистов допрашивать, и слушать по радио «немецкую волну». Первую награду - медаль «За боевые заслуги» 20-летняя Гвардии техник-интендант 47-го Гвардейского стрелкового полка получила в 1942-м: «Исключительно умело проводит опрос пленных солдат и офицеров противника, стараясь перевести и передать командованию все сведения о противнике по показанию пленных. Много времени уделяет работе по линии разведотделения, составлении разведсводок». С каким трепетом она держала в руках копию того наградного листа, подписанного командиром дивизии Емельяном Василенко, с какой болью вспоминала погибших товарищей…
На моем рабочем столе новогодняя открытка, добрые пожелания и подпись «С уважением ваша И. Н.». Последнее письмо от неё. Лишь год Ия Николаевна не дожила, как мечтала, до столетия любимой газеты…
Они считали нескромным рассказывать о себе, страдали, что переписывалась история, мечтали дожить ещё до одного юбилея Победы. Мудрые, искренние, добрые наши герои. Остались только фото и память. Светлая память всем, погибшим и умершим защитникам Отечества.

Наталья ПУПКОВА.