«Снежное перемирие»

Как непогода наступлению на Крым помешала

3 Апрель 2018 1075
Наш сапёр с индукционным миноискателем ВИМ-203.
У парней, готовящих путь для освобождения Крыма, были просто минные щупы.
Наш сапёр с индукционным миноискателем ВИМ-203. У парней, готовящих путь для освобождения Крыма, были просто минные щупы.

Операция по освобождению полуострова началась 8 апреля 1944-го в 10.30, когда после 2,5-часовой артиллерийской и авиационной подготовки в наступление перешли 2-я Гвардейская и 51-я армии Георгия Захарова и Якова Крейзера. Накануне вечером была разведка боем, чтобы уточнить огневые точки фашистов, а 6 апреля сапёры разминировали наш и вражеский передние края. Долгожданная атака могла начаться и раньше, но погода, так помогавшая нам при наступлении в Сталинграде, в этот раз подвела. В конце марта наступило вынужденное «снежное перемирие».

Дата за датой

В ноябре 1943-го наши вой­ска уже заняли плацдармы в Крыму, оставалось лишь подтянуть основные силы и ударить. Командующий 4-м Украинским фронтом Фёдор Толбухин, войскам которого при поддержке авиации, флота и Отдельной Приморской армии предстояло освобождать полуостров, и представитель Ставки Верховного главнокомандования Александр Василевский разработали план наступления.
Начать его малыми силами предлагали уже 18 февраля 1944-го, но Иосиф Сталин принял решение вначале полностью выбить врага до Херсона, чтобы потом все силы фронта бросить на освобождение Крыма. Впрочем, уже 17 февраля, когда войска 3-го и 4-го Украинских фронтов разгромили никопольскую группировку фашистов, стало ясно, что силы 3-го вполне справятся с дальнейшим освобождением Николаева и Херсона, а 4-й фронт уже можно полностью перебросить на Крым. Ставка приказала начать наступление на полуострове не позднее 1 марта. Но помешала погода: ненастье и штормы на Азове задержали перегруппировку войск и переправу на плацдармы.
К середине месяца переправиться под жёстким обстрелом авиации и артиллерии фашистов всё же удалось, общее наступление назначили на 29 марта. Но весна 74 года назад была такая же непредсказуемая, как и сейчас.

Белая пелена

Потеплело, наши солдаты активно готовились к наступлению. Сапёры получили приказ 27 марта начать днём разминирование нашего переднего края, а ночью - переднего края противника, сделать проходы в проволочном заграждении немцев, чтобы могли пройти танки. Но 26 марта и минные поля, и окопы покрылись белой пеленой снега.
Друг нашей газеты - полковник в отставке Азат Григорян в 1944-м был 18-летним бойцом 12-й штурмовой инженерно-сапёрной бригады. Он строил мост через Сиваш в ноябре 1943-го, чтобы на занятый плацдарм смогли пройти основные силы 51-й армии.
- Армия заняла оборонительные участки, - рассказывает Азат Артёмович, - прорыли траншеи, ходы сообщений, расставили пулемётные точки. Мы, прибывшие 8 марта на плацдарм, заминировали подходы противопехотными и противотанковыми минами, чтобы в случае нападения немцы не могли нас сбросить. Сами они тоже окопались, заминировали подходы подлыми «прыгунами» - противопехотными минами, подлетающими на 1,5 метра, и сделали 3 проволочных заграждения перед своими окопами. Бывали обоюдные вылазки, но в целом все ждали весны и тёплой погоды. Однако в конце марта выпал снег, засыпавший и наши, и вражеские окопы. Мы с другом Юрой Поплавским, помню, были в окопе, устланном сухим бурьяном, помимо шинелей - плащ-накидка на двоих, проснулись от страшного холода. А часть солдат не проснулась совсем - замёрзли в окопах. Вся армия лопатами принялась очищать окопы, траншеи и ходы от снега. Примерно в 150 метрах от нас были немецкие окопы, там солдаты делали то же самое. Мы видели их, они нас, но сработало неписаное правило войны: когда разгребали завалы снега, никто не стрелял ни с одной, ни с другой стороны. Ни один выстрел не прозвучал, ни один снаряд не разорвался - «снежное перемирие».
Впрочем, снег немного помог нашим: фашисты, разбирая заносы, демаскировали позиции, в том числе огневые точки. 6 апреля снег растаял, земля просохла, и сапёры всё же выполнили приказ.

«Ужом» со щупом

Со своим краем, вспоминает сапёр, справились быстро. Боялись, правда, за маленькие противопехотные мины в деревянных корпусах, которые несколько месяцев, с ноября, пролежали в земле под ливнями и снегом, но всё обошлось, разминировали.
И с немецкими минными полями совладали: миноискателем работать нельзя, встанешь с ним, фашисты тут же уложат навсегда. Ползком, «ужиками», со щупом работали, быстро-быстро передвигаясь от мины к мине. А фашисты всю ночь пускали осветительные ракеты, надеясь, что кто-то из сапёров привстанет - их стрелки уже были наготове.
- Обычно в минных полях мы делали проходы так, чтобы мог пройти танк и по 3 человека слева и справа, то есть метров 12 шириной. Но здесь делали сплошное разминирование, ведь впереди большое наступление, оставлять мины нельзя. И вот дошли до проволочного заграждения, тут стало по-настоящему страшно: фашисты совсем рядом, готовые дать бой. Был у нас в роте казах, не расстававшийся с ручным пулемётом, его послали вместе с группой разминировать передний край противника, это от проволочных заграждений ещё 100 метров. Но, видимо, немцы ожидали, мы слышали этот страшный обстрел, а казах расставил ручной пулемёт и начал бить, тут же враг моментально прекратил стрельбу. В итоге один сапёр был только ранен. Пулемётчика наградили орденом Красного Знамени. Жаль, он погиб под Будапештом… А ещё сапёры часто подрывались в проволочных заграждениях: враги вешали на проволоку пустые консервные банки, только дотронешься - дребезжание по всей передовой, и тут же обстрел начинается. Мы старались банки первыми снять, а рядом враги часто мины устанавливали… В бригаде там мы потеряли 10 человек, для сапёров очень много, ведь нам ошибаться нельзя было.
В принципе, наверное, можно было обойтись и без такого разминирования: наша артиллерия перед наступлением таким плотным огнём готовилась накрыть весь передний край противника, что и от мин, и от заграждений ничего бы не осталось. Но рисковать нельзя - надо было всё проверить, что называется, в ручном режиме. Убедиться, что наступлению 8 апреля фашистские минные поля помешать не смогут. Ведь Крым уже почти 900 дней ждал освобождения.

Кстати

Плацдармы на пути к освобождению Крыма появились 1 ноября 1943 года.
Сводка Совинформбюро за этот день: «На Перекопском перешейке наши войска стремительным ударом опрокинули противостоящие части противника, преодолели Турецкий вал и прорвались к Армянску. Пути отхода по суше для войск противника, расположенных в Крыму, отрезаны». Перекоп, Новониколаевка - первые населённые пункты полуострова, с боем занятые воинами 51-й армии Якова Крейзера и 19-го танкового корпуса Ивана Васильева, входивших в 4-й Украинский фронт Фёдора Толбухина.
Под дождём и ветром начали переход через ледяные воды Сиваша войска 10-го стрелкового корпуса Константина Неверова. Первых разведчиков, воинов 346-й, 257-й и 216-й стрелковых дивизий провёл колхозник Василий Зауличный.
Ледяные волны Керченского пролива на рассвете штурмовали участники Керченско-Эльтигенского десанта. Первыми на катерах и мотоботах под ураганным огнём противника в жестокий шторм форсировали пролив воины 318-й Новороссийской стрелковой дивизии, 386-го отдельного батальона морской пехоты и батальона 255-й бригады морской пехоты Черноморского флота. С ходу вступали в бой за каждый сантиметр плацдарма у посёлка Эльтиген.

Наталья ПУПКОВА.