Военная жизнь газеты

Фрагменты памяти о войне

В номере за 17 октября мы рассказывали, как наши коллеги вместе со всеми советскими людьми встретили страшный день 22 июня 1941-го, как каждый номер газеты отныне был посвящён борьбе с врагом. Как постепенно распадался дружный коллектив: знаем точно, что фоторепортёры Леонид Яблонский и Исай Блох ушли добровольцами в 51-ю армию, Григорий Фартушный, Ефим Певзнер, Иван Сухиненко, Георгий Кокушинский - в партизаны. Это только из редакции, располагавшейся в Симферополе, а собкоры по регионам уходили и на фронт, и в партизанские отряды в своих районах, как, например, ялтинец Михаил Сохань. 30 октября часть семей сотрудников на редакционной полуторке вывезли в Керчь, оттуда - на Кавказ, но многие остались в Крыму - кто не захотел уезжать, кто не смог. Они сполна ощутили оккупацию, многие погибли. Десять сотрудников из Симферополя во главе с редактором Евгением Степановым в конце октября 1941-го перебрались в Севастополь, где уже расположился областной комитет партии и должен был выходить «Красный Крым». Наборные машины и верстальный цех - в подвале дома на улице Фрунзе (ныне - проспект Нахимова).
К концу года в редакции осталось Михаил Муцит, Абрам Райчук и Евгений Степанов - обком предложил сократить штат, «лишние люди в осаде - лишние жертвы». Нам трудно представить, как работали они, «писали передовые и очерки о севастопольцах, правили оригиналы, готовили к набору корреспонденции читателей, вычитывали телеграммы ТАСС, гранки, составляли макеты, по очереди вели номер, занимались вёрсткой и вычиткой полос». Втроём, без компьютеров, интернета… Также преданно делу трудились полиграфисты - наборщики, верстальщики, корректоры, печатники. Под бомбёжками, обстрелами, ни на миг не уходя в убежище, люди делали всё, чтобы «Красный Крым» выходил - ежедневно, в срок.
- В нашей семей хранится небольшой фрагмент газеты со статьёй с «Н-ского участка Севастопольского направления» «Бойцы командира Потапова продвинулись вперёд на 6 километров (от специального военного корреспондента «Красного Крыма»), - написала Ольга Михайлова из Красноярска. - Это память о моём прадеде Викторе, он был среди тех краснофлотцев, что «стойко отбив натиск на флангах, уничтожая и рассеивая автоматчиков врага,
1 января перешли в контр­атаку, а 2 января отбили один населённый пункт, несколько важных высот и, заняв новые рубежи, закрепились на них». Заметку из осаждённого Севастополя прадед переслал домой вместе с письмом, полностью газета не поместилась в солдатском треугольничке, вот и оторвал фрагмент, и как только цензура пропустила. Прадед погиб в апреле 1942-го в боях за город-герой, а заметку в семье сохранили. Как-то, бродя по просторам интернета, наткнулась на информацию о том, что «Красный Крым» - это теперь «Крымская правда», собирающаяся отмечать 100-летие. Посылаю вам копию той заметки. Интересно, как сложилась судьба автора Мих. Муцита?».

Вести с передовой

Михаил Муцит - один из троих газетчиков, перебравшихся из Симферополя, в редакции бывал реже остальных - он, по словам редактора Евгения Степанова, «обладающий важнейшим качеством журналиста - оперативность», стал специальным военным корреспондентом. Материалы писал с передовой, будь-то Севастопольское направление или партизанские отряды, куда добирался пешком, по одному ему известным тропам. «Непобедимые», «Неуловимые», «Месть народа», «Курсом на врага» - ёмкие, меткие заголовки, пронзительные строки - «Каждый выигранный нами день - это шаг к победе. Нам нужно выстоять! Мы - выстоим!». Михаил Муцит погиб в боях за Севастополь в последние месяцы обороны города.
Ещё один «краснокрымовец» - Абрам Райчук - один из старейших сотрудников газеты - в конце двадцатых годов был её редактором, да и с конца мая 1943-го по апрель 1944-го, когда Евгений Степанов был в партизанском лесу, «замответ­редактора» в Сочи фактически выпускал газету в одиночку, во всяком случае, остался в ней единственным из довоенной редакции. После освобождения полуострова в конце мая 1944-го направлен редактором областной газеты в Туркмению.
- Абрам Райчук, бывший «правдинец», в середине двадцатых прошлого века пришедший в «Красный Крым», был уравновешен, спокоен, - вспоминал редактор Евгений Степанов. - Лишь изредка «взрывался», когда допекали плохими оригиналами. Работоспособности был колоссальной, мог сутками сидеть за столом и править, править, править. За резкость на него обижались, иногда сердились, но никогда не могли сказать, что он несправедлив к труду товарища. Человек сугубо штатский, он в осаждённом городе остался охотно и работал, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на взрывы бомб и снарядов.
К ним привыкли - главное было - не собственная жизнь, а защита города. Евгений Степанов как-то даже буднично вспоминал: «Едешь по дороге, и вдруг впереди вздымается столб земли и дыма - разорвался снаряд. Останавливаться некогда, воронку просто объезжаешь. <> С работниками севастопольского морского завода, который в те дни изготовлял мины и миномёты, был в окопах на склоне Сапун - горы - приехали проверить действие новых мин. Через долину, на противоположной сопке, - немцы, которых видно даже невооружённым глазом. Их огневые точки замаскированы, но командир нашего подразделения давно знал, где, и время от времени посыпал туда порцию новых мин. Немцы отвечали бешеным огнём, потом направили на нас самолёты, заговорила зенитная артиллерия, раздались взрывы бомб. Прямого попадания в окопы не произошло, наши испытатели продолжали работу. <> Как-то с секретарём обкома партии Фёдором Меньшиковым поехал в Балаклаву - городок и бухта в наших руках, на горах вокруг - фашисты, дорога хорошо видна им. На нашу машину враги послали не один десяток мин и снарядов, а над городом в скалах укрылись немецкие снайперы, подкарауливали каждого, кто покажется днём на улицах. Но не ждать же ночи! И мы по одному перебегали от дома к дому опасные участки: визжали пули, откалывая куски штукатурки и камня, но каким-то чудом удалось проскочить.
И вот так каждый день».

Журналистские помощники из города

Под бомбами и снарядами 7 дней в неделю выходил в Севастополе «Красный Крым» - первый номер вышел 2 ноября 1941-го, «не было ни дня, чтобы читатели, а это все участники обороны, не получили свою газету».
- Плохо было с водой, - вспоминал редактор. - Её привозили в бутылях. Помню, раза два пришлось привезти огромные бочки с сухим вином и раз - полный грузовик шампанского. Устанет человек, выпьет кружку вина и опять за дело. Хуже стало, когда кончилась бумага. Немного дали воинские части, а комитет обороны мобилизовал все городские ресурсы, прежде всего, - обёрточную бумагу магазинов. На чём только мы ни печатали тогда газету! И на пергаментной бумаге, предназначенной для упаковки масла, и на плотной серой или жёлтой, даже на зелёной бумаге (некоторые номера того времени сохранились сейчас в Государственном архиве Республики Крым. - Ред.). А газета всё же выходила! Трудно было троим перерабатывать весь материал, поступающий в газету. Городской комитет обороны прислал одного товарища в качестве литсотрудника. Это учитель, филолог (увы, его имя Евгений Степанов не указал в воспоминаниях. - Ред.). Человек трагической судьбы. Он должен был эвакуироваться, в Алуште и он, и семья - жена, двое детей сели на пароход. И как это часто бывает, вспомнили, что главное из вещей осталось на берегу. Пока он их нашёл, подняли трапы. Он кричал, умолял взять его на пароход, на палубе рыдали дети и жена. Трап не спустили, пароход и так перегружен, судно медленно вышло в море. И вдруг в небе появились фашистские самолёты, они покружили над городом, потом направились к пароходу. Взрыв, пламя, клубы дыма... Погибли жена и дети учителя, погибли на его глазах (возможно, место выхода судна наш коллега указал не точно, и речь идёт о теплоходе «Армения», погибшем 7 ноября 1941 года. По одним данным, на этом санитарном транспорте погибла семья и нашего фоторепортёра Эммануила Бендицкого. - Ред.) В состоянии, близком к безумию, он добрался до Севастополя и вскоре был направлен к нам. Он не журналист, к тому же почти всё время находился в шоке, тысячу раз рассказывал свою историю, вспоминал всё новые детали ужаснейшей катастрофы, и, конечно, не мог плодотворно работать. Переведён на другой участок обороны, принимал участие в эвакуации полотна картины Рубо из Севастопольской панорамы
(25 июня 1942-го. - Ред.).
После этого командующий Приморской армией генерал Иван Петров, который и сам порой писал для «Красного Крыма» и всегда отказывался, если газетчики предлагали помощь, прикрепил к редакции военного журналиста Леонида Давыдова (когда редакция перебралась в Керчь, он остался в газете одной из воинских частей Севастополя, после вой­ны работал корреспондентом центральных газет).
- Весёлый и общительный, он обладал цепким взглядом и острым умом, хорошо знал фронтовую жизнь, умел живо, интересно написать, был энергичным и отважным человеком, - вспоминал редактор. - Скоро между ним
и Мишей Муцитом разгорелось творческое соревнование: каждый стремился найти материал интереснее, в каждом номере блеснуть истинным «гвоздём». Вскоре газета окружила себя обширным активом: редакции активно помогали корреспонденты центральных газет - Сергей Галышев, Лев Иш, Алексей Степанов, писатели и поэты - Леонид Соболев, Сергей Алымов и другие;
нам присылали корреспонденции солдаты и матросы, офицеры и политработники, женщины из подземелий и
работники эвакуированных заводов, колхозники и партизаны.
Среди крымских партизан были и наши коллеги, точно знаем имена пятерых: Михаил Сохань, Исай Блох, Иван Сухиненко, Георгий Кокушинский, Ефим Певзнер. Четверо последних - погибли. Георгий Кокушинский и Ефим Певзнер выпускали в Бахчисарайском партизанском отряде газету «Крымский партизан» -  орган командования партизанским движением Крыма, первая советская газета, выпущенная в оккупированном фашистами Крыму (к ноябрю 1941-го не оккупированным оставался только осаждённый Севастополь). Она - тоже частичка нынешней «Крымской правды», впрочем была в партизанском лесу и газета с названием, которое сегодня носит наше издание. Её издавал 10-й Ялтинский партизанский отряд, который создал бежавший из фашистского плена в 1941 году майор Красной Армии Андрей Казанцев, одним из его помощников был наш ялтинский собственный корреспондент Михаил Сохань.
А ещё была газета «За Советский Крым», тоже частичка нынешней «Крымской правды», - с лета 1943-го в партизанском лесу её выпускали наш редактор Евгений Степанов, пулемётчик-партизан Эммануил Грабовецкий (будущий художник нашей газеты) и полиграфист Всеволод Лаганбашев. Об этом, о том, как наша газета выходила в каменоломнях в Керчи, как перебралась на Кавказ, - в одном из следующих номеров.