Небесный покровитель Крыма

«Полезным страждущим»

В 1995-м архиепископ Симферопольский и Крымский Лука причислен к лику местночтимых святых, спустя пять лет - Архиерейским собором Русской православной церкви прославлен как святой новомученик и исповедник Российский.

По старому стилю будущий священнослужитель и знаменитый хирург родился 14 апреля 1877-го, и в Государственном архиве Республики Крым нашли запись в метрической книге самого старейшего храма России - церкви святого Иоанна Предтечи в Керчи о рождении Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого.
- В этом храме 13 мая будущий небесный покровитель полуострова и крещён, - рассказывает Асие Зарипова, главный археограф отдела использования информации документов госархива. - Теперь об этом событии напоминает мемориальная доска у входа. Когда отроку исполнилось 12 лет, семья перебралась в Киев, где Валентин окончил гимназию и художественную школу. Мечтал стать художником, даже учился в частной школе живописи в Мюнхене, но всё же подал документы на медицинский факультет Киевского университета: «Я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей». Талант рисования, до мельчайших тонкостей, пригодился, многие прочили ему продолжение научной стези, а он решил стать простым земским врачом, ведь «изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским, мужицким врачом, помогать бедным людям».
Хирургический опыт Валентин Феликсович обретал во время Русско-японской войны в эвакуационном госпитале в Чите. Вместе с ним работала и жена Анна Васильевна, её за доброту и глубокую веру называли «святой сестрой» - у них родилось четверо детей, которые пошли по стопам родителей, стали медиками. Оперирование раненых, решение применять местную анестезию вместо общего наркоза, чтобы не было лишних нагрузок на организм; больницы в Ардатове Симбирской губернии, в Верхнем Любаже, Фатеже Курской губернии, где боролся с эпидемиями тифа, оспы и кори. Его очень уважали, но местный начальник полиции вынудил уехать из-за «непокорности» - отказался врач бросить больного и явиться по срочному вызову. В Москве Валентин Феликсович написал диссертацию по новой для наших хирургов регионарной анестезии, разработал собственную методику - прервать проводимость нервов, по которым передаётся болевая чувствительность из подлежащей операции области. Он опишет метод в книге с собственными иллюстрациями, изданной в 1915-м в Петербурге. Потом работал главврачом сельской больницы в Саратовской губернии, изучал под микроскопом гнойные опухоли; добился открытия медицинской библиотеки в уезде. Больницей, а потом и военным госпиталем заведовал в Переславль-Залесском, где опыт задумал изложить в новом труде «Очерки гнойной хирургии» - им, впервые вышедшим в 1934 году, до сих пользуются.
- Из-за болезни жены хирург уехал в Ташкент, - продолжает архивист. - Там впервые арестован - за отказ выдать властям на расстрел тяжелораненого казака, сам подлежал расстрелу. К счастью для тысяч людей, которых спасёт за свою жизнь, Валентин Вой­но-Ясенецкий был тогда освобождён одним из руководителей Туркестанской ячейки РКП(б), знавшем талантливого врача. Но жена хирурга Анна Васильевна не выдержала переживаний - в конце октября 1919 года её не стало. Произошедшее, конечно, подкосило хирурга, но он всегда на первое место ставил труд во благо людей: вновь осмотры, операции, открытие Высшей медицинской школы, работа руководителем кафедры оперативной хирургии медицинского факультета в Туркестанском госуниверситете. После смерти жены религиозные взгляды хирурга укрепились, коллеги вспоминали: «Неожиданно для всех, прежде чем начать операцию, Войно-Ясенецкий перекрестился, перекрестил ассистента, операционную сестру и больного». И с тех пор всегда поступал так, как-то пациент татарин спросил: «Я ведь мусульманин. Зачем же вы меня крестите?» Валентин Феликсович ответил: «Религии разные, а Бог один. Под Богом все едины». По предложению Иннокентия, епископа Туркестанского и Ташкентского, стал священником, но оперировать не прекращал. Когда его спрашивали, «как это он, учёный, хирург, и верит в Бога, разве он его видел?» Наш земляк отвечал: «Бога я не видел, но много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил».

11 лет ссылок

В 1923-м Валентин Феликсович пострижен в монахи с именем Лука, а позже возглавил Туркестанскую епархию. В стране началась негласная борьба с религией, и вскоре епископ Лука арестован, не помогли и просьбы больных освободить хирурга. Три ссылки длиной в 11 лет пришлось пережить нашему земляку, пытки, голод, холод Красноярского и Архангельского краёв и даже крохотной деревни в 230 километрах за Полярным кругом. Но нигде он не прекращал служение Всевышнему и людям, молился, проповедовал, крестил, оперировал, лечил - местные жители почитали его за святого, способного справиться с любым недугом. Очень часто приходилось делать операции на глазах: к примеру, однажды прооперировал семью, в которой слепыми от рождения были отец, мать и пятеро детей, из семи человек после операции шестеро стали зрячими. Судьба сыграла с хирургом злую шутку: сам потерял зрение, болезнь, которую перенёс ещё в Ташкенте, дала осложнение на глаза, в 1956-м архиепископ Лука полностью ослеп, но продолжал принимать больных, молясь об их выздоровлении, и молитвы творили чудеса.
В годы Великой Отечественной наш земляк был в ссылке в Красноярском крае, но не мог остаться в стороне, когда Родина в опасности: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку». На фронт не отправили, поручили работать главным хирургом эвакогоспиталя. Каждое утро за здравие раненых и за скорый разгром врага епископ молился в пригородном лесу - ни одного храма в городе не было. В конце 1942-го епископу Луке, «не отрывая его от работы в военных госпиталях», поручено управлять Красноярской епархией с титулом архиепископа Красноярского. Ему удалось добиться восстановления маленькой церкви в пригороде, на восстановление остальных «добро», увы, не дали (больше повезёт через два года в Тамбовской епархии - добился открытия 24 храмов, а вот в Крыму в открытии монастыря «тактично отвели»). Операции, службы, публикации в журнале Московской патриархии, к примеру, в статье «Праведный суд народа» выступил сторонником смертной казни «обер-фюрера орды палачей и его ближайших сообщников-нацистов».

Служение на полуострове

В апреле 1946-го архиепископ Лука переведён в Симферополь - управляющим Крымской епархией. В Госархиве сохранился список священно­служителей епархии, направленный им для представления к награждению медалью «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны»: священника Владимира Соколова, который от партизана Смирнова получал газеты с материка, среди них и «Красный Крым» (так раньше называлась «Крымская правда»), и, «несмотря на угрозы со стороны оккупантов, знакомился с жизнью русских по ту сторону» (и наверняка, рассказывал об этом прихожанам).
- Среди представленных к медали, - продолжает главный археограф, - священник Борис Пекарчук, «всю осаду пробыл в Севастополе, ухаживал за ранеными». Священник Андрей Шовский «ушёл в партизанский лес вместе с отрядами села Мангуш и Базарчик», протоиреи Иоанн Крашановский, Иоанн Милославов, Григорий Бессталаннов, священник Алексей Подсадный, собиравшие пожертвования для Красной Армии. К слову, и сам архиепископ, когда в годы войны служил в Тамбове, организовывал сбор средств на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского.
В декабре 1945-го тоже награждён медалью «За доблестный труд», когда вручали, он сказал:
«Я вернул жизнь и здоровье сотням, а, может, и тысячам раненых и наверняка помог бы ещё многим, если бы ни за что ни про что не таскали меня одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей вине». Не по его вине первое время не позволяли лечить людей и на полуострове: не нравилось коллегам, что под белым халатом у хирурга крест. Не нравилось, что доклады в Хирургическом обществе и на съездах врачей, имевшие большой успех, он делает в рясе. Сохранилось сообщение уполномоченного по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР по Крымской области Якова Жданова: «Секретарь обкома по пропаганде Прокопий Чурсин сказал, что обком партии считает такое явление недопустимым, и дал указание не допускать чтение лекций Лукой в рясе».
В итоге архиепископ перестал выступать с докладами, но добился возможности консультировать и проводить операции в Симферопольском военном госпитале (теперь он носит имя святителя). И вместе с пасторской службой продолжал работать над вторым изданием «Регионарной анестезии», которое, увы, не окончено, и над третьим изданием «Очерков гнойной хирургии» - изданы в 1955-м.
Сохранилась в архиве и статья в «Красном Крыму» от 3 декабря 1946-го о вручении «диплома и почётного знака лауреата Сталинской премии I степени профессору В. Ф. Войно-Ясенецкому», состоявшемся в Крымском облисполкоме. «Это высокое звание присуждено постановлением Советского правительства за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений». Большую часть Сталинской премии архиепископ Лука передал детям, пострадавшим от войны, а на оставшуюся сумму и свои скромные заработки устраивал обеды для бедных, ежемесячно рассылал денежную помощь гонимым священнослужителям: «главное в жизни - делать добро. Если не можешь делать для людей добро большое, постарайся совершить хотя бы малое».