1942 год. «Красный Крым»

19 Апрель 2017 2077
Рисунок художника Пестова. 1 января 1942-го все надеялись, что новый год принесёт фашистам погибель. Но перелома в войне удалось добиться только после победы в Сталинградской битве в феврале 1943-го.
Рисунок художника Пестова. 1 января 1942-го все надеялись, что новый год принесёт фашистам погибель. Но перелома в войне удалось добиться только после победы в Сталинградской битве в феврале 1943-го.

Продолжается Вторая мировая и Великая Отечественная вой­ны. СССР, США, Великобритания и Китай 1 января подписали декларацию, положив начало антигитлеровской коалиции. В нашей стране заработала самая мощная в Европе домна на Магнитогорском металлургическом комбинате, в русском языке приказом наркома просвещения Владимира Потёмкина введено обязательное употребление буквы «ё». Создаётся конструкторское бюро гладкоствольной артиллерии, появляются штрафные роты и батальоны. Учреждаются ордена Отечественной войны, Александра Невского, Суворова, Кутузова, медали «За оборону Ленинграда», «За оборону Одессы», «За оборону Сталинграда», «За оборону Севастополя».

Боевые успехи

Медали появятся в декабре, к этому времени 8 сентября 1941-го блокирован Ленинград - самую тяжёлую зиму пережили жители, а наши войска несколько раз пытались прорвать фашистское кольцо. 16 октября 1941-го оккупирована Одесса, 11 ноября 1942-го фашисты захватили некоторые районы Сталинграда, но в результате скорого контрнаступления враг оказался в кольце. Севастополь наши войска оставили 3 июля 1942-го. А начинался год с боевых успехов. В ходе декабрьского контрнаступления под Москвой освобождены Московская и Тульская, многие районы Калининской и Смоленской областей, снята угроза столице. В результате Барвенково-Лозовской операции захвачен плацдарм на берегу Северского Донца.
В ходе Евпаторийского, Судакского, Керченско-Феодосийского десантов освобождены, правда, ненадолго, Евпатория, Новый Свет и Феодосия. Керчь и Керченский полуостров продержались дольше - до 19 мая 1942-го, когда из-за ошибок командования и задержки наступления пал Крымский фронт, сотни тысяч наших бойцов погибли или попали в плен. Увы, катастрофой весной окончились и так удачно начавшиеся крупные операции под Харьковом и Ржевом - вопреки надеждам, 1942-й не стал годом изгнания фашистов с советской земли.
Но вначале в Крыму всё же был успех: «в боях на Керченском полуострове за период с 28 декабря по 2 января захвачено свыше 1000 мотоциклов, 48 орудий, 50 пулемётов, убито только в Феодосии свыше 2000 фашистов». «Красноармеец Татовосян в один из налётов фашистской авиации открыл огонь из винтовки по самолёту. После нескольких выстрелов самолёт врезался в землю.
В кабине обнаружили 4 офицеров, у каждого по три железных креста - за разбойничьи дела в Европе».
«Не выпустим врага из Крыма: он хотел землю, вгоняйте его в землю, он хотел захватить море, топите его в море», - призывала наша газета, в апреле 1942-го перебравшаяся в Керчь, где в то время находился обком партии. «Город почти разрушен, - вспоминал редактор Евгений Степанов. - Воздушные налёты не прекращались ни днём, ни ночью. Редакция перебралась в Камыш-Бурунские каменоломни, те, где действовали керченские партизаны, где погиб пионер Володя Дубинин». Одно время газету набирали даже в окопах, когда враг уже наступал и Камыш-Бурун оказался отрезан от города, но стойко 7 раз в неделю выходил «Красный Крым», сначала в половину нынешнего размера, потом в четвертинку.

Боль и труд

В каждом номере 1942-го патриотический призыв, рассказы о подвигах наших бойцов и зверствах фашистов - «новом порядке», который они хотят навести в нашей стране». «Тысячам керчан приказали явиться на Сенную площадь, - писали приговорённые к расстрелу, но спасённые нашими солдатами из тюрьмы керченские врачи О. Гольдина, Д. Вешковецкая, З. Гиллер,
Ф. Бляхер, Р. Перич. - 7 тысяч расстреляли, не разбирая пола и возраста. Полуживых зарывали в землю. За полтора месяца оккупации фашисты уничтожили многих керчан, хватали прямо на улицах, расстреляли на пороге дома 70-летнего врача Серетенского и его жену, 80-летнюю парализованную женщину Краут». Страшные снимки жертв фашистов у Багеровского рва публикует газета: «расстреливали разрывными пулями. Вот трое младенцев, их вместе с матерью расстреляли изверги, рядом труп окровавленного старика с раздробленным черепом, на другом краю рва - истерзанная женщина, в её окоченевших руках аккуратно завёрнутое в белое кружевное одеяльце тельце младенца. <> Не менее жестоко издевались фашисты над пленными красноармейцами. Никогда советский народ не забудет и не простит фашистским палачам их преступления». Сколько погибших ещё будет в городе во второй период оккупации до 11 апреля 1944-го!
Но пока ещё на несколько месяцев мирная жизнь, и на митингах по всей стране, куда эвакуировались с предприятиями крымчане, радостно приветствуют освобождение Керчи и Феодосии, обещая «ещё упорнее работать на помощь фронту». А рыбаки из балаклавского (Севастополь ещё сражается. - Ред.) колхоза «Путь к социализму» призвали рыбаков из керченского «Путь Ильича» возобновить прерванное войной соцсоревнование: «обязуемся выполнить план первого квартала на 200%. Рыбаки Керчи, выставляйте обязательства, дадим фронту и населению больше рыбы».

Осаждённые

Единственным городом, который не был оккупирован фашистами осенью 1941-го, стал Севастополь. «Несокрушимой скалой стоит страж Советской Родины на Чёрном море». «Красный Крым» ежедневно публикует сводки «на подступах к Севастополю» и материалы спецвоенкора Михаила Муцита - «бойцы командира Потапова продвинулись на 6 километров, отбили населённый пункт». Имена, подвиги - семья Неделькиных, мама и трое детей, старший сержант Гасан Ахвердиев, командир орудия Барсуков, связист Ишан Карягдыгы, разведчики Григорий Бондарь, Иван Петров, снайперы Лёвкин, Онилова, Сизый, Краснов, Казак, артиллеристы Воробьёв, Минаев, Данич, Панченко, Мекеницкий, Скирда, Квасов, Шкода, Нагорнякский, Цикалов, Фролов, Кравченко, военврачи Хазин, Синбаевская, Краснов, 16-летний капитан катера Паша Хоминский и тысячи других взрослых и детей. Десятки лишь доживут до Победы.
«Защитник Севастополя, - призывает газета, - будь достойным внуком Нахимова, сыном Щорса и Чапаева». Среди защитников города немало и прямых потомков: «по стопам деда, героя Крымской войны матроса Макарова пошла Евгения Гора. «Мой дед до последней минуты защищал Севастополь, и я не покину родной город в опасности». Среди её дел - сбор средств на танки и самолёты: «в одной части, где служат бойцы и командиры Шатин, Цимбалюк, Горелин, Слежков, Шилохвост, Чудновец, Борисенко, собрано около 20 тысяч рублей». Сдают деньги и горожане - за дни обороны количество вкладов в сберкассах, переданных в фонд обороны, увеличилось в разы.

Единство города

Фронт и тыл Севастополя объединились. «Дадим больше продукции фронту», - призывали рабочие н-ского (в годы войны предприятия засекречены) завода. «Труженики Севастополя приняли призыв комсомольцев Москвы давать по 10% сверх плана». Свои обязательства успешно выполняют ловцы мидий Страти, Андуцкий, Леднёв, Кичаджи, Ткачёв, Серафимов, рабочий автосклада Сорокин, 60-летний инженер Иван Ханов, шофёр Мария Кирьякова, токарь Михаил Головин, инициатор соревнования за 5 норм стахановка Исламия Абузарова, выполняющая по 3 нормы по сборке гранат, токарь Прасковья Поезд, работницы трикотажной фабрики Таня Антоненко, Даша Харченко, Ирина Хондо, ставшие, как и труженицы Симферопольской швейной фабрики Женя Белоножко и Инна Грудская, санинструкторами, и многие другие. Помогают фронту дети, устраивая концерты в госпиталях, собирая подарки: «бейте немецкую гадину до победы, а мы, пионеры, будем вам помогать в тылу».
Не забывают севастопольцы о родном городе, веря, что его отстоят. Почти все посевные площади Зелентрест занял под овощи, оставив для цветов полгектара (вопреки войне горожане за несколько минут раскупили первые 100 вазонов, поступившие в продажу), но уже «приступил к высадке цветов на Приморском бульваре и в скверах, все повреждённые деревья в городе заменяются молодыми из питомника». Более 25 тысяч книг Центральной библиотеки сохраняли сотрудники О. Михайли и Е. Кузнецова. Когда фашистская бомба попала в здание Панорамы обороны Севастополя 1854-55 годов, горожане и краснофлотцы спасали от огня знаменитое полотно Франца Рубо. А ещё объявили сбор материалов для будущего памятника - музея обороны Севастополя.
Город-герой, как 30 марта назвал его секретарь Крымского обкома партии Фёдор Меньшиков, жил и сражался: «за время июньского наступления фашисты потеряли около 7 дивизий. Яростную атаку отбили бойцы части Цирульникова, уничтожив до 2 рот пехоты противника», - писала газета 27 июня. 4 июля вышел спецвыпуск: «250 дней героической обороны Севастополя. По приказу Верховного командования 3 июля наши войска оставили Севастополь. <> За всё время обороны фашисты потеряли до 300 тысяч солдат и офицеров». О наших потерях - около 20 тысяч - в газетах не упоминалось, как и о более 100 тысячах красноармейцев и краснофлотцев, брошенных на последнем рубеже, удерживавших последние метры советского Севастополя до 12 июля, и израненными попавших в фашистский плен.

В оккупации

«Прочти и передай товарищу» - после падения Севастополя этот призыв наравне с главным «Смерть немецким оккупантам» стал девизом газеты. Наши войска оставили Крым, но борьба с врагом на полуострове не прекращалась. «Крымские партизаны, рабочие, колхозники, трудовая интеллигенция геройски сражается в тылу врага. По неполным данным, за 2 месяца истреблено 1800 фашистов», - писал «Красный Крым» в январе. Первый бой врагу двумя месяцами ранее дал Ичкинский партизанский отряд. 7 ноября 1942-го газета писала уже об «около 12 тысячах уничтоженных фашистах». За самоотверженную борьбу 281 партизан приказом Военного командования награждён орденами и медалями, 13 ноября секретарь Крымского обкома партии Владимир Булатов вручил награды, среди награждённых «орденом Красного Знамени пулемётчик тов. Г.» - будущий художник нашей газеты и автор памятника Партизанская шапка на Ангарском перевале Эммануил Грабовецкий.
В партизаны он попал после того, как вышел из окружения на Перекопе, его товарищи в отряды приходили по-разному. Кто-то также из армии, отступая после поражения на Перекопе и в Севастополе, кто-то специально оставлен для формирования народного ополчения, кто-то - мстить за родных, как татарка Зоре, у которой фашисты зарубили 8-летнюю дочку Айше. Партизан Абдул Кудус писал в дневнике, опубликованном в газете, что в армию его не взяли из-за возраста, он вместе с другом Селями Османовым «решили повторить путь, пройденный в гражданскую». «В разведке уничтожили 2 фашистов, одного убила Катя, бывшая доярка-стахановка, обрадовавшаяся, что «недаром ест партизанский хлеб». <> Выполнение задания стоило жизни нашего командира Павлика». В боях с врагом погибла 18-летняя разведчица Муся, «во время нападения партизан на фашистский гарнизон в деревне Д. она, первой ворвавшаяся в деревню, сражена пулей. Гитлеровцы издевались над её телом. Ночью жители-татары тайком похоронили героиню». «Смертью храбрых погибла партизанский врач Нина Кострубей». Это единичные случаи, когда имена героев назывались полностью, чаще даже после гибели их скрывали: «Партизан С. в разведке схвачен, на его казнь согнали жителей Старого Крыма. Умирая за Родину, он сказал: «Всех, палачи, не перевешаете. Победа будет за нами!».

За людей!

Боями и диверсиями народные мстители отвечали врагам за жизни тысяч замученных как в Крыму, так и по всем оккупированным районам. За казнённых в Московской области 18-летнюю Зою Космодемьянскую (газета публикует письмо её мамы и сведения о сборе средств на танк «Таня» - так товарищи звали девушку), 16-летнего Шуру Чекалина из Тульской области. За расстрелянных в Симеизе, среди которых колхозница Урие Али с 5 детьми, 7-летний сын лесника Вася, за сожжённых бойцов в партизанских госпиталях вместе с медсёстрами Т. и Л., до последнего остававшихся с ранеными, и лесника Ивана Думу, не выдавшего бойцов. За фашистские порядки в Симферополе, о которых рассказала вырвавшаяся из города Нина Ч.: «рвы неподалёку от Мазанки заполнены трупами, гестапо зверски расправляется с горожанами. Расстреляны профессор Балабан, научный работник Архипов, артист Смоленский. Всех, кто появляется на улице после 7 вечера, казнят. Население голодает: хлеб по карточкам выдают 2 раза в месяц по 300 граммов. В окрестных деревнях фашисты ввели барщину». За неслыханные зверства в деревнях Кучук Кой, Лаки, Хайто, Толк, Тапчикой, Алейман, Чаир, Айлянме, Мангуш, Кизил Коба, Зуя, Бешуй Копи, Камышлы и десятках других, где издевались, сжигали и расстреливали, невзирая на возраст. «35-летняя Дарья Перестенко с месячной дочкой, Марцещевская, Борошенко и Бойценко с детьми, научный работник Костман, 60-летний шахтёр Захарова и сыновья 3 и 17 лет». «В отряд прибежали дети партизана П. 10 и 8 лет, увидев 18-летнего брата, который бьёт врага вместе с отцом, закричали: «Мамку повели на расстрел». Партизаны не успели: на околице села увидели расстрелянных 13 женщин с детьми. Фашисты сначала простреливали им ноги из пулемёта, а потом, падавших, - в упор расстреливали разрывными пулями. Жена партизана П. прижимала к груди 4-месячного младенца, фашистская пуля раскроила ему череп, у матери поранив руки. Партизаны унесли её, обезумевшую, с этого побоища с перебитыми руками и ногами». Порой жители гибли, забирая с собой и врагов. Больная жена партизана тов. Р., у которой в небольшом хуторке уже враги уничтожили детей-соседей Л. И П., взорвала себя спрятанной гранатой вместе с фашистами - верная дочь советского народа».
«Красный Крым» публикует отчёты партизан: «отряд тов. В. уничтожил за несколько месяцев 1150 фашистов», «смело дерутся партизаны тов. С., вступив в бой с численно превосходящим отрядом гитлеровцев, уничтожили 40 фашистов». «Группа партизан под командованием тов. К. недалеко от Гурзуфа пустила под откос четыре вражеские машины, уничтожив 158 фашистов». «Партизаны решили расквитаться с карательным отрядом фашистов, занявших деревню К. - в 3 часа ночи группа народных мстителей ворвалась в село, уничтожив 86 фашистов». «Партизаны разгромили карательный отряд в деревне Б., взяв богатые трофеи».
Потом будет подсчитано, что в годы оккупации в Крыму действовали 62 партизанских отряда, свыше 12500 бойцов и 220 подпольных групп - более 2500 человек. «Так в бой, орлы! Без страха, побратимы! Отмщение - наш девиз, свобода - наша цель», - писал Борис Серман. До свободы оставалось ещё почти два года.

Наталья ПУПКОВА.