Третий год «переходного периода»

- Вступление в должность 45-го президента США среди всего прочего коснётся и «крымского вопроса», который давно закрыт в России, но не считается закрытым на Западе. Осторожные сигналы от партнёров мы уже получали - предложения поиска «болезненных компромиссов» через зятя Кучмы и организатора давосских «завтраков» Виктора Пинчука, согласно которому «крымский вопрос» на Западе может быть заморожен на 10-15 лет в обмен на гарантии мирного возвращения Донбасса под власть Киева, намёки на возможность проведения под контролем Запада (и под его диктовку) повторного референдума и тому подобные. Это было зондирование со стороны уже новой команды, или ещё со стороны старой, «обамовской»? Какие приемлемые для западных партнёров варианты выхода из конфликта вокруг российского статуса Крыма вообще существуют?
- Заявления Виктора Пинчука в западной прессе стоит рассматривать не как «сигналы от партнёров», а скорее, как новое позиционирование украинского спонсора Клинтон, ставка которого не сыграла, и который, будучи зятем второго президента Украины Леонида Кучмы, включённого в Минский формат, решил использовать эти связи для налаживания новых. А по сути - да, Пинчук озвучил возможный сценарий компромисса, который бы устроил измотанную беженцами и рикошетом санкций Европу, долгое время вынужденную подстраиваться под контекст американских интересов. Вопрос «что делать?» уже давно завис над европейскими столицами, беспокоит украинскую элиту. Не всю, потому что команда президента и значительная часть политиков намерены идти до конца - требовать сохранения и расширения санкций, не выполнять Минские соглашения, видеть в России «империю зла» и источник всех украинских бед, убеждать в этом общество. При этом министр по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещённых лиц Украины Вадим Черныш признал, что существующая «минская площадка» позволила договориться с ДНР-ЛНР о  поставках угля в осенний период. А эти поставки в угольном балансе Украины составляют 40%. Киев, как видно, весьма утилитарно подходит к Минским соглашениям. Возвращаясь к тому, что и как будет вокруг Крыма и Донбасса, можно предположить, что администрация Трампа «крымский вопрос» заморозит, а от Украины будет ждать внятных сигналов и реальных действий по Минским соглашениям в иной риторике, чем было раньше, а позиция России уже определена - вопрос Крыма закрыт. У Европы при новом президенте США есть возможность формирования своей позиции, и если она впишется в установки Трампа - будет поддержана, если нет - это проблемы Европы.
- Дружественный визит в Крым первых лиц ДНР и ЛНР был приурочен не только ко Дню республики, но и к инаугурации Дональда Трампа (спасибо ему, кстати, за это знаковое совпадение). Ничего экстраординарного в этом визите вроде бы нет - связи между российским Крымом и «пророссийскими» ДНР и ЛНР ни для кого не тайна, как и роль крымских добровольцев в защите Донбасса, начиная с 2014 года. Но с другой стороны, это - тоже политический жест и сигнал всем заинтересованным сторонам. Каково содержание этого сигнала?
- Сигнал в том, что право на самоопределение - работающая норма. Судьба самоопределившихся территорий может развиваться по-разному, но само это право - реальный факт. При этом факт, касающийся не только Крыма, ДНР, ЛНР. Обратите внимание на изменение отношений между Молдовой и Приднестровьем после избрания нового президента. 
Когда даже глава МВФ Кристин Лагард может заявить, что «пока Сбербанк России ссылается на западные санкции при вопросе о работе в Крыму, они будут вечны», это повод порассуждать о разнице в отношении внутри отечественных элит к Крыму. Хотя, конечно, вряд ли тех представителей элиты, кто до сих пор не признаёт часть российской же территории, можно называть «отечественными». Но мы видим, что хотя оппозиция, открыто заявляющая, что «Крым не наш» имеет рейтинг в пределах статистической погрешности, но и к ответственности их по соответствующей статье никто не привлекает.
В отличие от обычных блогеров. А если уж глава Сбербанка на фоне однозначной позиции и президента, и председателя правительства может себе позволить не признавать Крым российским без каких-либо видимых последствий для своей карьеры (не считая шума в соцсетях и в прессе), то есть поводы задуматься - а что, черт возьми, происходит такое в  высших сферах? Не многовато ли демократии и плюрализма в верхних эшелонах власти?
Стоит перевернуть заявление Лагард: когда Сбербанк России начнёт работу в Крыму, санкции потеряют смысл. Тогда позиция главы Сбербанка Германа Грефа более понятна. В этом контексте говорить о представителях российской элиты, которые не признают Крым российским, нет смысла. Греф - один из лучших менеджеров России, прагматик и смотритель крупнейшей финансовой структуры нашей страны. Его позиция основана не на взглядах, а на прагматичном расчёте рисков, и уж наверняка эта позиция согласована. Сейчас ситуация меняется, выросла цена на нефть, мир в ожидании реальных действий Трампа. А работа над обеспечением Крыма ресурсами разного типа не прекращается.
- Назначение нового первого вице-премьера и нового прокурора республики как раз под Новый год предсказуемо повлекло за собой кадровые перестановки. Кого представляют эти люди и какие последствия будет иметь их «заход» в Крым в перспективе?
- Прямой связи между новыми назначениями и кадровыми перестановками не вижу. Политические последствия имеют не новые назначения, а избрание Натальи Поклонской депутатом Госдумы. Назначения нового прокурора республики и первого вице-премьера при первом рассмотрении носят технический характер, и, скорее всего, таковыми и являются. Приход чиновников - явных представителей одной из «башен» сразу привнёс бы напряжённость в расстановку политических сил в регионе, которая была бы заметной и обязательно бы имела дальнейшие кадровые последствия.
- Завершающий вопрос общего характера. Какие главные проблемы во взаимоотношениях с федеральным центром и с крымским обществом предстоит решать в 2017 году руководству полуострова? 
- Отношения Крыма с центром, как и отношения любого региона с центром, строятся на формальных и неформальных коммуникациях. Формальные мы можем наблюдать через СМИ, когда федералы говорят, например, о реализации ФЦП. Неформальные незаметны, но они во многом определяют взаимодействие с центром. По большому счёту, пока федералы не критикуют регион - отношения рабочие, в ином случае - это тревожный сигнал. Сейчас отношения рабочие, а объём задач только по одной ФЦП такой, что не до взаимной критики.