Ситуация в Ираке в связи со штурмом Мосула

Как известно, этот богатый месторождениями нефти, гидроресурсами (р. Тигр), стратегически важный с точки зрения коммуникаций город с более чем двухмиллионным населением на севере Ирака был захвачен всего лишь несколькими тысячами боевиков-джихадистов ИГ летом 2014 года. Тридцатитысячный гарнизон правительственных войск не оказал серьёзного сопротивления боевикам, панически бежал, бросив на складах и в военных городках арсеналы современных тяжёлых вооружений. Главной причиной этому послужили враждебные отношения арабо-суннитской части населения страны с пришедшими к власти в Багдаде арабами-шиитами. Развёрнутая центральными иракскими властями после свержения Саддама Хусейна так называемая кампания дебаасизации страны затронула интересы сотен тысяч арабов-суннитов. Широкая волна репрессий, чисток, судебных и внесудебных расправ, взрывы суннитских мечетей, карательные акции шиитских «эскадронов смерти» привели к массовой миграции суннитского населения в соседние страны, значительная часть бывших военнослужащих, полицейских, представителей спецслужб и функционеров партии Баас была вынуждена перейти на нелегальное положение, создать подпольные военно-политические группировки и перейти к вооружённому сопротивлению американским оккупационным войскам и центральному правительству. К лету 2014 года восемь суннитских провинций Ирака, включая провинцию Ниневия с административным центром Мосул, восстали и поддержали вступивших в страну из Сирии боевиков «Исламского государства». Скорее всего, это был сговор исламистов с иракскими арабами-суннитами (баасистами). Естественно, что большая часть военнослужащих правительственных войск из числа арабов-суннитов дезертировала или перешла на сторону джихадистов.
Мосул свыше двух лет оставался под контролем ИГ, которые провозгласили на захваченных территориях Ирака и Сирии своё квазигосударство - Исламский халифат.
Длительное время Багдад со своими союзниками в Тегеране и Вашингтоне вынашивал планы по освобождению Мосула, однако сроки масштабной наступательной операции всё время откладывались. Главной причиной этого являлось отсутствие единства среди внутренних и внешних сил, заинтересованных в изгнании исламистов из региона. Только к середине октября 2016 г. с помощью иранских и американских инструкторов удалось подготовить 8 мотострелковых бригад ВС Ирака с частями поддержки и усиления общей численностью до 40 тысяч человек. С ними готовы выступить и отряды шиитских военно-политических группировок типа «Хашд аш-Шааби» и «Бригада Бадр» (всего 8-10 тыс. человек). По некоторым данным, в состав этих формирований входят бойцы иранского КСИР и армейского спецназа.
Вторым по значимости контингентом наступающих (18-20 тыс. человек) можно считать несколько курдских бригад «пешмерга» (в переводе с курдского -  «идущие на смерть»), в основном из племени барзан нынешнего президента Иракского Курдистана Масуда Барзани. Эти части имеют боевой опыт, отличаются высоким моральным духом, слаженностью действий. Уже к концу октября 2016 г. им удалось освободить десятки населённых пунктов на подступах к Мосулу и взять под свой контроль все господствующие высоты к северу и востоку от города. В их рядах также присутствуют советники, инструкторы и спецназовцы США, других западных стран.
Третьим участником штурма Мосула считается подготовленный турецкими инструкторами в 12 милях к северо-востоку от Мосула на военной базе Башика 3-тысячный контингент из числа арабов-суннитов и туркоман. Турецкие сухопутные воинские части с артиллерией и бронетанковой техникой, а также ВВС Турции  готовы оказать этому контингенту необходимую огневую поддержку в ходе наступления.
Общая численность наступающих на Мосул сухопутных сил - свыше 80 тыс. человек, их поддерживает с воздуха международная коалиция ВВС под эгидой США. Авиабазы Аль-Кайяра (60 км южнее Мосула) и Махмур (Иракский Курдистан) играют роль логистических центров и аэродромов подскока. На авиабазу Аль-Кайяра прибывают самолёты военно-транспортной авиации США, здесь  уже находится 560 американских военнослужащих спецназа и военных советников, большое количество танков, БТР, самоходных ствольных (САУ) и реактивных (РСЗО) артиллерийских систем, оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК).
Поддержку штурма Мосула ракетно-бомбовыми ударами с воздуха осуществляют ВВС США, Франции, Великобритании, Дании, Германии, ОАЭ, Турции, Ирака, возможно, Австралии и Канады. Боевые самолёты коалиции базируются на аэродромах Ирака, Турции, ОАЭ, Кувейта, Саудовской Аравии, Иордании, Израиля. Палубная авиация американских и французских ВМС действует из акватории Персидского залива.
Объявленное в ночь на 17 октября 2016 г. премьер-министром Ирака Хайдером аль-Абади решительное наступление на Мосул - уже пятое или даже шестое за последние полтора года. Багдад хотел бы сохранить провинцию Ниневия в своём административном подчинении, но против этого выступают арабы-сунниты и курды. Таким образом, участники предстоящего штурма Мосула делят «шкуру неубитого медведя» и спорят о будущей подчинённости города и всей провинции Ниневия.
Не менее острые споры возникли в этой связи и между внешними региональными центрами силы. Багдад выступает категорически против участия ВС Турции в наступлении на Мосул. Радикальные шиитские группировки требуют от центральных иракских властей полностью выдворить турецких военных из страны. Эти требования поддерживает Тегеран. Анкара же открыто заявляет о своих исторических правах на Мосул, считая его незаконно отчуждённой территорией Османской империи, отказывается следовать законным требованиям иракского правительства и, в свою очередь, настаивает на отстранении от участия в этой операции отрядов шиитских ополченцев и иранских военнослужащих.
Администрация США внешне занимает нейтральную позицию в этих спорах, формально выступая за сохраняющийся баланс сил вокруг Ирака, но на деле отдаёт явное предпочтение взаимодействию со своими парт­нёрами по НАТО - турецкими военными. Похоже на то, что Барак Обама и лидеры Демократической партии США хотели бы провести под своей эгидой небольшую победоносную военную кампанию на севере Ирака, чтобы компенсировать в глазах своего истэблишмента, мировой общественности и региональных игроков явные провалы на сирийском фронте.
В Вашингтоне приходят к выводу, что дальнейшее заигрывание с группировками радикальных исламистов типа ИГ и «Джабга ан-Нусра» может навредить имиджу США на мировой арене и в регионе. Наступление на Мосул призвано имитировать начало решительной борьбы Вашингтона с силами международного терроризма в лице радикальных исламистских группировок.
Какие же варианты дальнейшего развития событий вокруг Мосула или сценарии наиболее вероятны?
На экспертном уровне рассматривается возможность сговора турецких властей или других посредников (Саудовская Аравия, Катар) с лидерами ИГ или даже подкуп последних, чтобы боевики-джихадисты покинули Мосул по сохранённым для них коридорам на западе в другие районы Ирака или Сирии (гг. Ракка, Дейр эз-Зор). Такой вариант вполне устраивает США и их союзников, так как укрепляет позиции подконтрольного им правительства в Багдаде и одновременно усиливает давление на режим Башара Асада в Сирии.
Второй вариант - длительных, ожесточённых боёв за город  - более реалистичен. Халифат свыше двух лет готовился к обороне Мосула - сооружались различные инженерные сооружения, заграждения, тоннели, траншеи, подземные ходы, окопы, рвы (часть из них заполнена нефтью и поджигается для прикрытия действий боевиков как от ударов с земли, так и с воздуха), джихадисты минировали дороги, мосты, здания, подходы к городу и т. д.
Численность боевиков ИГ оценивается в 15-20 тыс. человек. Хорошо укреплённый город с миллионным населением, площадью свыше 620 кв. км, окружностью свыше 50 км сходу не взять, даже группировка войск численностью в 80 тыс. человек рискуют попросту затеряться в его кварталах. Известно, что у боевиков есть тяжёлая артиллерия, бронетанковая техника, большое количество взрывчатых веществ, подготовлены автомобили для действий террористов-смертников. Продовольствие и вода также имеются в достаточном количестве, к тому же сохраняются транспортные коридоры на западной окраине города, что позволяет террористам беспрепятственно сообщаться со своими базами в Ираке и Сирии.
Таким образом, коренного перелома в борьбе с радикальными исламистами на Ближнем Востоке даже с возможным освобождением Мосула ожидать не приходится.

Станислав ИВАНОВ,
ведущий научный
сотрудник Национального
исследовательского
института мировой экономики
и международных отношений РАН, кандидат исторических наук.