Если бы не Крым...

Давал стране угля

«Одно из наиболее необычайных событий в мировой истории горного искусства и науки» - так иностранцы отозвались о «щите Чинакала», передвижной металлическо-деревянной конструкции, применяющейся при добыче угля на крутопадающих пластах. И хотя применили его впервые на Кузбасской шахте в 1936-м, появлением он обязан нашему полуострову, ведь здесь 19 ноября (по новому стилю) 1888 года родился его создатель - Николай Андреевич Чинакал. Он - старший из шести детей в крестьянской семье из деревеньки Нур-Али Евпаторийского уезда (ныне это - территория на севере Раздольненского района). Парень успешно окончил начальную школу, затем с отличием - Симферопольское реальное училище имени Николая II (ныне проспект Кирова, 62/2). Год давал частные уроки, чтобы накопить денег на продолжение учёбы, и в 1907-м поступил в Екатеринославское высшее горное училище (позже - Днепропетровский горный институт). После первого курса попал на практику в шахту и окончательно убедился в правильности выбора профессии, решив, что сделает всё, чтобы облегчить труд шахтёров и дать стране больше угля. До Великой Октябрьской революции заведовал шахтой и рудниками в Енакиево и Макеевке. После гражданской войны восстанавливал шахты Донбасса, более пяти лет заведовал отделом механизации «Донугля». И значительно преуспел в работе: внедрил единое 200-вольтное напряжение для всего подземного оборудования и двухтонные вагонетки с широкой колеёй. К 1927 году механическая добыча угля в Донбассе выросла до 3 миллионов тонн - в 16,6 раза в сравнении с 1922 годом.

А в 1928-м разгорелось «шахтинское дело»: среди 53-х осуждённых - и горный инженер Николай Чинакал. Ему повезло: шесть лет лишения свободы, остальным сроки дали побольше, а пятерых подсудимых расстреляли. Николая Андреевича отправили в Сибирь, где на складе он сначала грузил уголь в вагоны. Но уже через два года прежние заслуги и талант горного инженера оценили, перевели в Новосибирск заместителем главного инженера проектно-строительного бюро, в котором он создавал новые шахты Кузбасса. В 1933-м амнистирован, но расставаться с Сибирью крымчанин не захотел. Здесь он загорелся идеей создать щитовую систему, чтобы добывать уголь на крутых пластах и использовать (впервые в мире!) силу горного давления при выемке угля. «Щит Чинакала» успешно применён в 1936-м на шахте «Коксовой», а через три года на шахтах Кузбасса использовали уже 14 щитов, увеличив добычу угля в несколько раз. Особенно важным стало применение «щитов Чинакала» в годы Великой Отечественной, когда вместо ушедших на фронт мужчин в шахтах работали женщины, а Кузбасс после оккупации Донбасса стал единственным поставщиком угля. В 1944-м Николай Андреевич возглавил Горно-геологический институт Академии наук СССР (ныне Институт горного дела Сибирского отделения Российской академии наук), которым руководил 35 лет, а затем заведовал в нём горным отделом. Николай Чинакал занимался не только угольными разработками. Благодаря крымчанину в Сибири открыты крупнейшие нефтегазовые месторождения, созданы новые способы разработки рудных месторождений.

Николай Андреевич - Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской и Ленинской премий, награждён орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами Ленина, знаком «Шахтёрская слава» и многими медалями. Он приезжал в Крым на отдых, к родным, но никто так и не смог уговорить его расстаться с полюбившейся ему Сибирью. 25 декабря 1979 года 91-летнего Николая Чинакала не стало. Его похоронили в Новосибирске - скромный каменный столбик на Заельцевском кладбище неподалёку от дороги, а на здании Института горного дела в память об учёном-горняке открыта мемориальная доска.

«Мужики-санаторники»

«В царёвых дворцах - мужики-санаторники», - писал в 1927-м в стихотворении «Чудеса» Владимир Маяковский, находившийся под впечатлением от увиденного в Ливадии - в первом в мире крестьянском санатории. «Теперь у крестьян есть свой санаторий! Первый в мире, - писал 29 июня 1925 года «Красный Крым» (так тогда называлась «Крымская правда»). - В бывших царских дворцах теперь лечатся и отдыхают простые труженики». «Их измученные вековым трудом лица показывают, что они заслужили отдых, - заметил на открытии нарком здравоохранения СССР Николай Семашко. - Где, когда в мировой истории, в какой стране бывал такой факт, чтобы во дворцы царей приезжали крестьяне для того, чтобы поправить свое расшатанное здоровье? Нигде, никогда, ни в одной стране мира». А пролетарский поэт Демьян Бедный назвал это одним из чудес революции. Появление на полуострове санаториев для трудящихся стало возможным после декрета Ленина «Об использовании Крыма для лечения трудящихся» от 21 декабря 1920 года. Через год их было уже 23, а спустя пять лет, 28 июня 1925-го, в Ливадии в бывших царских большом и малом дворцах, свитских и министерских домах открылся круглогодичный 300-коечный санаторий для крестьян, возглавил который Сергей Кащенко. Крестьян отбирали со всей страны, причём в разнарядках особо указывалось: никаких сельских служащих и властей, только «от сохи». Попадали в Ливадию туберкулёзные больные, страдающие от малокровия, ревматизма, нервных и сердечных заболеваний. На первый лечебный сезон выбирали мужчин (их оказалось большинство) и женщин из 30 областей и 7 союзных и автономных республик. Так Московский и Ленинградский районы получили 17 и 12 путёвок соответственно, крестьяне с Украины - 50. Причём государство обеспечивало не только двухмесячный полный пансион, но и оплачивало проезд туда и обратно, выделяло провиант на обратный путь.

- Сохранились сведения, - рассказывает главный специалист Госархива в АРК Марина Шульженко, - что для переоборудования ливадийских дворцов и зданий под санаторий государство выделило 50 тысяч рублей, а на одного отдыхающего тратили более 130 рублей в месяц. В Белом дворце - общетерапевтическое отделение, в Свитском корпусе - противотуберкулёзное (таких больных было большинство), но часть больных - с закрытой формой туберкулёза - находились в Белом дворце, в Малом дворце - нервное. В других помещениях оборудовали водолечебницу, лаборатории, рентгенкабинет. Первый заезд - 30 апреля 1925-го. Вначале крестьяне приезжали в Севастополь, где получали от курортных агентов талон на авто или гужевой транспорт до Ливадии, там попадали в распределитель, где мылись, стриглись, переодевались в казённую одежду и обувь. В распределителе находились до трёх дней под наблюдением врачей, с соблюдением постельного режима. После уточнения диагноза направлялись в нужное лечебное отделение. Там минимальный срок оздоровления - 6 недель, но обычно он продлевался «с целью закрепить лечение».

День в санатории начинался в 7 утра, в восемь - первый завтрак в бывшей царской столовой - молоко с белым хлебом, через час - плотный завтрак. Потом обход врачей, возможность купаться и загорать, читать книги из императорской библиотеки, играть в разные игры. В 13.30 - обед, до 16.00 - тихий час. Потом - свободное время, прерываемое полдником - чаем с булкой в Белом зале (том самом, где в 1945-м встретятся лидеры стран антигитлеровской коалиции Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль). После лечебных процедур - ужин с молоком, мясом и пирожными, «часы знаний» - кружки по ликвидации неграмотности, музыкальный, шитья, вышивки, концерты, кино. Отбой - в 22 часа.

Сохранились воспоминания и о санаторной «смычке» крестьян, рабочих и красноармейцев из соседних лечебниц и домов отдыха - с концертом художественной самодеятельности, гуляниями и угощением. А в день открытия, 28 июня, над Ливадийским дворцом взвился красный флаг. Крестьяне дивились праздничному фейерверку. Впрочем, не только этому, но и морю, паркам, экскурсиям, обстановке, обедам в царской столовой, библиотеке императора и музею с вещами царской семьи.

- Мечта поселиться в Крыму появилась у моего деда Степана после лечения в Ливадии, - рассказывает наша читательница Анна Василькова. - Ему, крестьянину из-под Архангельска, досталась путёвка в один из первых заездов. Он вспоминал, как вначале отказывался от поездки, как прощался с родными, не веря, что отправляется на отдых, что доберётся до Крыма, как насушила ему жена в дорогу сухарей, как зарезали единственного кабанчика, чтобы было сало на еду и деньги на лечение. Потом этими запасами, которые были почти у каждого отдыхающего, пытались отблагодарить персонал и угостить артистов, приезжавших с концертами. А на деньги те дед купил в Крыму подарки для семьи и соседей. Вспоминал и заботу персонала, лечение, которое потом позволило ему прожить 97 лет, и утреннюю зарядку прямо перед царским дворцом, и морские купания, и то, как в бывшем кабинете императора научился читать. Впечатления от отдыха - на всю жизнь! Когда в 1957-м сын, мой будущий отец, освобождавший Крым, перевёз родителей в Симферополь, первым делом, как только стало возможным, дедушка поехал в «свою санаторию» - в Ливадию. Бродил по парку, вспоминал «прекрасное время».

С 1931-го до 1941 года крестьянский санаторий был климатическим лечебным комбинатом для всего советского народа. Путёвки распределял Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов. После освобождения Крыма от фашистов в бывшем крестьянском санатории провели знаменитую Ялтинскую конференцию глав СССР, США и Великобритании. Потом здесь была госдача, в которой несколько раз проездом на Кавказ останавливался Иосиф Сталин. А потом он велел передать Ливадию обратно профсоюзам под здравницу. Здравница, уже кардиологическая, действует в Ливадии до сих пор, правда, главный Белый дворец всё же сделали музеем.