Василий Аксёнов: Писать - это счастье

Книги сына «врагов народа», отсидевших в сталинских лагерях, хлебнувшего все «прелести» сиротства при живых родителях, стали глотком свежего воздуха для послевоенного поколения. Аксёнову повезло - творил в годы, когда большая страна, раскинувшаяся на шестой части суши земного шара, была самой читающей в мире. Повезло людям «книжным» - было что почитать, обсудить публично или на домашней кухне, где было принято собираться и просиживать до утра за чашкой чая или чего-нибудь покрепче.

Популярность несостоявшемуся медику принесли первые же произведения, опубликованные в самом популярном у молодёжи тех лет журнале «Юность» - повесть «Коллеги», роман «Звёздный билет», за которыми закрепилось определение «исповедальная проза». С первых шагов в литературу он стал состоявшимся прозаиком. Шестидесятые годы прошлого века - триумф Василия Аксёнова. Трудно было найти молодого человека, не читавшего «Апельсины из Марокко», «Пора, мой друг, пора», «Затоваренная бочкотара». О них говорили, а «Коллег» и «Звёздный билет» экранизировали, и эти фильмы до сих пор изредка показывают по телевизору, и мы восхищаемся игрой юных Василия Ланового, Василия Ливанова, Олега Анофриева, экранным героям которых пытались подражать в дружбе, любви, выбранной профессии. Аксёнова называли в те годы лидером нового жанра - молодёжной исповедальной прозы.

Хрущёвская оттепель была короткой, с конца шестидесятых начинается период «самиздата» - неофициального и потому неподцензурного распространения художественных и публицистических текстов, рукописных или отпечатанных на пишущих машинках. Был ещё и «тамиздат» - книги и журналы, вышедшие за рубежом. Самым известным проектом советского литературного «тамиздата» стал литературно-художественный альманах «Метрополь», изданный в США в 1979 году. Одним из составителей и одним из двадцати четырёх его авторов, решивших протестовать против «дозированного» допуска к читателям, был Василий Аксёнов, позже давший беллетризованную историю альманаха в романе «Скажи изюм». Поплатились за смелость все участники этого проекта, отлучённые от издательств и читателей. Аксёнов в знак протеста против исключения из Союза писателей Виктора Ерофеева и Евгения Попова демонстративно вышел из него и ухал за границу. Реакций властей стало постановление Верховного Совета СССР о лишении строптивого писателя советского гражданства. Только в 1990 году вернули «серпастую, молоткастую» ксиву изгнаннику страны родной, нашедшему себе дело по душе на далёкой чужбине - преподавал в США, обитал в богемном Париже, много писал и издавался. Окольными путями пробирались в Москву написанные за границей повесть «Золотая наша железка», романы «Ожог», «Остров Крым», «Бумажный пейзаж», «Скажи изюм», сборники рассказов «Право на остров» и пьес «Аристофаника с лягушками», книга об Америке «В поисках грустного бэби». На английском языке он написал роман «Желток яйца».

Аксёнов любил Крым, часто бывал здесь, встречался с добрыми знакомыми, друзьями, среди которых симферополец Аркадий Левин, вспоминающий: «В одном из коктебельских разговоров, уже после возвращения из Америки, Василий Павлович, глядя в ночное, утыканное крупными августовскими звёздами небо, неожиданно, как бы обращаясь к самому себе, сказал: «Дело не в том, что стареешь. Главное - это ностальгия». Я откликнулся: « Может, потому вы и пишете?» и услышал: «Да, литература и есть ностальгия».

Его произведения - ностальгические. Но это не печальная ностальгия, не тоскливая, а грустно-просветлённая. Таким был и он сам.

Крымчанам особенно близок нашумевший роман «Остров Крым» с персонажами, в которых старожилы полуострова легко узнавали черты своих знакомых. Москвичам - «Московская сага». Герои Аксёнова живут в мире, сотканном им из реалий и игры мысли, замешанных безудержным воображением автора.

Нынче можно перечитать всего Аксёнова. Не достать, а просто купить любую его книгу. В том числе «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (Букеровская премия России), «Москва-ква-ква», «Право на остров» - сборники произведений, созданные писателем до эмиграции и опубликованных, лишь в периодике: «Свияжск», «Рандеву», пьесы «Цапля» и «Всегда в продаже». Последние - «Редкие земли» и «Новый сладостный стиль». Написанное для детей - «Мой дедушка памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит».

Аксёнова всегда считали загадочным, о нём ещё при жизни сочиняли легенды, забавные истории. Высветить правду и вымысел взялся Дмитрий Петров, написавший книгу о нём в серии «Жизнь замечательных людей». Она стала итогом перелопачивания сотен текстов, бесед с десятками людей - родными, друзьями, недругами и критиками Аксёнова. Так что стоит почитать. Конечно, после знакомства с произведениями писателя, создавшего свой собственный жанр модернистского романтизма. Или романтического модернизма. Нравится кому-то или нет его творчество, но это настоящая литература. Современная классика, без которой представление о сложной, противоречивой эпохе не может быть полным.

* * *

Виктор Ерофеев: «Остров Крым» - уникальная утопия, в которой Аксёнов создал американизированную модель счастливой России с калифорнийскими виллами и автострадами, вот только счастья не случилось. Россия пошла своей дорогой, не став «островом Крымом». Да и сам Крым перестал быть Россией...».

* * *

Огромная популярность выпала на долю книги матери Аксёнова Евгении Гинзбург «Крутой маршрут» - драматичного повествования о восемнадцати годах, проведённых в тюрьмах, лагерях и ссылках, пронзительного и беспощадного. По нему ставили пьесы и снимали фильмы в разных странах.

* * *

Александр Кабаков: «Аксёнов был очень ироничный человек. Ирония чувствовалась во всём, в каждом его слове. При этом он был склонен к лирическому ощущению жизни. Ирония и лирика очень редко сочетаются, но у него они были в гармонии».