Надо восстановить иерархию таланта

- Я теперь так и буду писать: лауреат премии имени Гумилёва и других, - сказал он, бережно держа диплом и знак. - Хотя награждён и более весомыми, в числе которых Большая литературная премия России за книгу «Три лика русского патриотизма». Но я с юности люблю стихи Гумилёва, поэтому искренне рад, что получил здесь, в Коктебеле, премию имени этого выдающегося человека, истинного русского патриота.

- Что связывает вас с Крымом кроме фестиваля?

- Дружба с писателями. В Москве понимают, как трудно им приходится. Стараемся поддерживать. Появление имён русских писателей Украины в центральных литературных московских изданиях закрепляют их авторитет и популярность. Трудно найти для единения литературных сил лучшую, чем крымская, площадку. Не будь Крыма, наверное, произошёл бы окончательный разрыв России и Украины. Если бы я был украинским националистом, от Крыма сразу бы отказался, потому что русским Крымом Украина всегда будет тесно связана с Россией. А если бы националисты сами его отдали, тогда они могли бы сделать «самостийную» республику, маленькую, уютную. И не мучились бы сами, и не мучили крымчан.

- Мы здесь забыли уже о любимых некогда толстых журналах, не знаем, какие из них сейчас наиболее популярные, читабельные, авторитетные. Интернет, конечно, расширяет границы, можно при желании найти интересующие, но для этого хорошо бы иметь представление о том, что они собой представляют сейчас. Тот же «Новый мир», скажем.

- Из журналов патриотической ориентации наиболее интересен «Наш современник», самый крупный по тиражу. И журнал «Москва». Редакцию первого возглавляет Станислав Куняев, редактором второго был многие годы мой друг Леонид Бородин, сейчас он - директор совета, а у руля стоит Сергей Пархоменко. Среди либеральных ведущие журналы «Знамя» (редактор Сергей Чупринин) и «Новый мир» (редактор Андрей Василевский).

- Несмотря на оторванность от России, наслышаны о внушительном количестве писательских организаций. Как они уживаются?

- В том-то и дело, что не уживаются. Думаю, приходит конец вакханалии 90-х годов прошлого века, их породившей. Самая крупная организация, в которую входит 85 процентов всех писателей России, - Союз писателей России. Это объединение патриотически настроенных писателей, которое возглавляет Валерий Ганичев. Есть ещё Союз российских писателей с председателем Светланой Василенко, собравший либеральное крыло. Автономно существуют Союз писателей Москвы и Союз московских писателей. Мифическая организация - Международный союз писателей, занимающий особняки бывшего Союза писателей СССР, в которую входят только коллективные члены. За международным союзом осталось Переделкино, вокруг которого идёт основной спор. Бывшие друзья Феликс Кузнецов, Иван Переверзев, Станислав Куняев теперь в противостоянии. Раньше были коммунисты и антикоммунисты, авангардисты и традиционалисты, новаторы и консерваторы, патриоты и демократы. Была творческая или идеологическая составляющая. А теперь - сплошные имущественные разборки. Ни «День литературы», ни «Завтра» в них не участвуют. Полемизировать о литературе - пожалуйста, в любой самой острой форме. Я считаю, что раскола не должно быть. Ни в России, ни в Крыму. Должна быть одна писательская организация, в которую будут входить люди разных взглядов, разных направлений, объединённые литературой, творчеством. И создавайте себе разные клубы по интересам, секции по жанрам. Из-за разброда и шатаний в литературной среде никак не можем утвердить в Госдуме закон о творческих союзах.

- Он что-то даст?

- Конечно! Мы бы обладали конкретными правами. Ведь сейчас член Союза писателей не имеет ни творческого, ни рабочего стажа для получения пенсии.

- А многие считают, что Союз писателей вообще не нужен талантливому человеку, и приводят пример других стран.

- Вздор! Это ведь обман, что только в Советском Союзе существовали творческие союзы. Я был более чем в сорока странах и уверяю вас, везде есть Союзы писателей в той или иной форме. Они могут называться по разному: ассоциация литераторов или как-то иначе, но суть их одна - защищать права писателей перед государством, перед издательствами.
И нам необходим мощный союз, защищающий наши интересы.

- Что, на ваш взгляд, надо сделать, чтобы слово «писатель» стало весомым, как в прежние времена?

- Надо восстановить иерархию таланта. Сегодня у нас, грубо говоря, сто маленьких групп и в каждой свои гении и свои таланты. Надо восстановить единый литературный процесс, в котором у каждого может быть собственный взгляд, их может быть много, как и всегда было: Фазиль Искандер, Андрей Битов, Василий Аксёнов - с одной стороны, а Василий Белов или Валентин Распутин - с другой. Но и те, и другие в своё время занимали лидирующие позиции. Так и сейчас должна быть иерархия таланта. Все должны знать самых ярких поэтов, прозаиков. А уже потом нужны и функционеры, организаторы. Без иерархии таланта нет литературного процесса.

- А таланты есть?

- Есть. И их все знали бы, появись они на телевидении. Но государство, боясь слова писателя, практически не даёт ему слова на телевидении, где его услышат миллионы. Я уверен, что это осознанная политика руководства страны, к которому я отношусь достаточно скептически, чтобы литература была где-то в стороне. Ведь все революции начинались с литературы. Сначала «гордо реет Буревестник» и «Архипелаг Гулаг», а потом уже перевороты. И нынешние правители, знающие это, не хотят допустить новых перемен, поэтому и ограничивают писателей их «территорией».

- Если бы политика была другой, кому, на ваш взгляд, надо было бы дать слово?

- Писателям, не уступающим по таланту прежней когорте знаменитостей. Из нынешних, достойных славы, это прозаики и поэты Юрий Козлов, Александр Сегень, Николай Дорошенко, Юрий Поляков, Алексей Иванов, Захар Прилепин, Всеволод Емелин, Николай Зиновьев, Евгений Семичев, Наталья Кан, Михаил Елизаров, Герман Садулаев, Алексей Шорохов, Дмитрий Воденников. Это новое поколение и определяет современную русскую литературу, которая живёт, развивается. Она ничем не слабее литературы конца советского периода, просто о ней сейчас мало кто знает.

- О знании украинской и речи нет?

- Не только украинской, но и литератур бывших союзных республик. А всё потому, что теперь их произведения никто не переводит на русский. А когда переводили украинских, латышских, литовских писателей и поэтов, они были значимыми в Европе и во всём мире. В России наслышаны только о тех, кто из украинских пишет на русском (или кого перевели на русский), как, скажем, Оксана Забужко, Андрей Курков. В целом украинской литературы мы уже не знаем. А на Украине не знают современную русскую литературу.

- А с украинскими писателями вашего поколения хорошо знакомы?

- Ещё бы! И с Иваном Драчом, и с Дмитром Павлычко.
С Павлом Мовчаном вообще приятельствовали. Они ведь все - бывшие комсомольские активисты, как те же Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко в своё время. А сегодня эти истовые советские поэты стали такими щирыми националистами! Изо всех сил поливают грязью прошлое. Я думаю, это не на пользу и украинской литературе. Я с измывающимися над Россией не общаюсь, незачем. Они ведь не только Россию предали, но и самих себя, надругавшись над своим же прошлым. Есть такие и в России. Были лауреатами почитай всех советских премий, а теперь - нате вам - антисоветчики. Они тоже предатели.

- Вы сказали, что литература в России развивается. Но ведь интерес к чтению пропал?

- Пропал, увы. Читателей стало гораздо меньше, чем в советские времена. Вышли бы «Война и мир», книги Лермонтова, Пушкина - их никто бы знать не знал. Сегодня книгу держит один человек на вагон метро. Раньше - все поголовно. Но, я думаю, интерес вернётся. Сказки Пушкина до 1937 года знала только элита.
В страшный 37-й год отмечали юбилей, столетие гибели Пушкина, и Сталин его всенародно провёл, каждого заставили знать его произведения. Осознанное занижение государством роли и значения литератора рано или поздно закончится. Чем раньше, тем лучше. Идеалы создаются в литературе. Литературу надо знать. И Шолохова, и Солженицына. Это - развитие. А нет ни Шолохова, ни Солженицына - это быдловизация сознания. И конец нации.

К сведению книгочеев

Книги Владимира Бондаренко: «Непричёсанные мысли», «Московская школа, или Эпоха безвременья», «Дети 1937 года», «Пламенные реакционеры. Три лика русского патриотизма», «Серебряный век простонародья», «Последние поэты империи: очерки литературных судеб», «Живи опасно», «Трудно быть русским», «Трубадуры имперской России», «Поколение одиночек». Названия говорят сами за себя.