С любовью к Родине

8 Май 2011 1812
Мария Цебренко и её реликвия - карточка кандидата в члены ВКП(б), выданная 10 мая 1943 года.
Мария Цебренко и её реликвия - карточка кандидата в члены ВКП(б), выданная 10 мая 1943 года.

«Говорят, что у войн абсолютно не женские лица,/ Может, это и так, но опять через огненный ад/ На высотку ползёт, стиснув зубы, девчонка-сестрица,/ Словно ангел крылом, укрывая упавших солдат». Строки российского поэта Анатолия Пшеничного и о ней - сестрёнке Мусе, санинструкторе, старшем сержанте Марии Цебренко-Кравченко. Когда началась Великая Отечественная, ей едва исполнилось шестнадцать. Через месяц она добровольно ушла на фронт.

По метрике брата

Девушка из села Самбек, что под Новошахтинском в Ростовской области, иначе не могла. Любовь к Родине, желание защитить её любой ценой от ненавистного врага для большинства советских людей тогда были важнее, чем собственная жизнь.

- Сейчас говорят, что в Советском Союзе патриотизм насаждался. Но ведь это не так! Любовь к отчему дому, родной земле, огромной Родине - состояние души. Мы впитывали эту любовь с молоком матери, с рассказами отцов, - говорит Мария Павловна. - Потом всё развивалось, укреплялось в школах: в октябрятской, пионерской, комсомольской организациях, в многочисленных кружках ГТО («Готов к труду и обороне»), ГСО («Готов к санитарной обороне»), «Ворошиловские стрелки». Наверное, некоторым нынешним молодым людям это непонятно и даже чуждо. Увы, теперь иные ценности превалируют, патриотическое воспитание, особенно в последние годы, почти утрачено в угоду прозападным настроениям. А ведь не будь тогда у советских людей патриотизма, разве смогли бы мы одержать Победу над фашизмом?

В любви к Родине и труду Павел и Анна Цебренко воспитали 3 сыновей и 5 дочерей. Двоих - Дмитрия и Ивана - забрала война, Марии повезло выжить.

В начальную школу девчушка пошла в шесть лет, после восьмилетки - фельдшерско-акушерский техникум. С третьего курса вся группа ушла на фронт по призыву Ростовского обкома комсомола: «Комсомольцы, на защиту Родины!».

- Сессию мы бегали сдавать уже из военкомата, - рассказывает Мария Павловна. - Знаете, что тогда было обидно? Меня не брали на фронт из-за возраста. Пришлось пойти на хитрость: в метрической брата сокурсники немного замазали, дорисовали палочку к инициалам. Фамилия у нас не склоняется, он - И. П., я - М. П. Так и прошло. Теперь у меня две даты рождения: настоящая - 23 февраля 1925 и по документам вместе с братом - 17 июля 1923 года.

К сожалению, Иван Цебренко погиб в 44-м при освобождении Прибалтики. Он уходил на фронт уже после сестры, направленной санинструктором в первый эскадрон 188-й кавалерийский полк 66-й кавалерийской дивизии Южного фронта.

У войны вообще не бывает лёгких дорог, но девушке из Самбека выпали самые трудные: Миус-фронт и смыкавшееся кольцо под Харьковом, Сталинград и Северный Кавказ, освобождение Украины и бои за Венгрию. Как большинство фронтовиков, она неохотно рассказывает о себе, больше о них, боевых товарищах, о любви к Родине, с которой шли в атаку порой совсем молодые ребята. О погибших подругах: Нине Самойленко, убитой на Северном Кавказе, и Нине Заболотней - она не умела плавать, но ринулась вместе со всеми в Дон летом 42-го. Иного способа переправы под постоянными фашистскими обстрелами и бомбёжками уже не было. О Ванде Логвиновой, в марте 42-го не испугавшейся ледяной воды, бросившейся по льдинам бурлящей реки спасать лётчика из сбитого «кукурузника». О награждённом медалью «За отвагу» военфельдшере, лейтенанте Саше Шигалеве, ползшем по минному полю, чтобы на нейтральной полосе под обстрелом принять роды у женщины, сбежавшей из оккупированного села. О спасшем ей жизнь старшем политруке осетине Кузьме Алборове, в последний момент презревшем субординацию и приказавшем отправить 17-летнюю девчонку с 16-ю повозками с ранеными. Уже смыкалось кольцо вокруг наших войск, окружённых под Харьковом. «Эта должна прорваться», - только и сказал старший политрук, посоветовав держаться просёлочных дорог. Она держалась несколько суток, ревела, что «выгнали» единственную девчонку в полку; колола раненым скудные обезболивающие, заверяя, что всё будет хорошо. И добралась-таки до медсанбата 68-й кавалерийской дивизии. Дальше шли вместе. Очень хочет узнать Мария Павловна о судьбе того старшего политрука, разыскать его родных. Нам удалось лишь выяснить, что он выжил в Харьковском котле, бежал из плена, воевал в танковой бригаде. Ждём ответа коллег из газеты в Северной Осетии, быть может, удастся узнать больше. Возможно, откликнутся и фронтовики, родные, друзья тех, с кем довелось Марии Цебренко быть в техникуме, в 66-й и 68-й кавалерийских дивизиях, 36-м головном полевом эвакоприёмнике (Гопэп) 62-й и 58-й армий, 308-й стрелковой дивизии 3-го формирования 3-го Украинского фронта: Лиза Белобородова, Галя Корниенко, те, кто изображён на фото личного состава Гопэпа осенью 42-го. Многие из них были из Украинской ССР.

О судьбе одного, начштаба Василия Кравченко, Мария Павловна знает - он стал её мужем. Расписались в 43-м, потом разлука на три года, трогательная переписка и более полувека вместе. Помотались по Союзу, познали бандеровщину во время работы на Западной Украине. Василия Карповича уже нет - сказались фронтовые раны. Но остались память, фотоснимки, нежные письма, открытки «дорогому солдату - подруге Мусе с пожеланиями чистого неба и мира на земле». Он писал их к Дням Победы, когда встречали их не вместе. Фронтовики знали цену миру.

Реликвии и память

Они заплатили за него дорого: жизнями товарищей, собственными ранениями. У Марии Павловны их два - в 41-м и 44-м годах. Последнее тяжёлое вместе с контузией давало право на комиссование, но, чуть оправившись в госпитале, старший сержант медицинской службы рванула на фронт. Ведь там были товарищи, ведь Родина ещё в опасности. Скольких раненых солдат и офицеров Мария вытащила с поля боя; сколько добрых, ласковых слов нашла, чтобы приободрить их; сколько сделала перевязок; сколько слёз отчаяния и ярости выплакала тайком от всех; сколько бессонных часов провела в госпитальных палатах эвакоприёмника.... «Чуткая медсестра, с любовью относящаяся к раненым. Во время большого потока раненых товарищ Цебренко по нескольку суток не выходила из перевязочных и палат, все силы и знания отдавая раненым воинам». Это слова коммуниста, майора медслужбы, главного хирурга эвакоприёмника Александра Каменецкого. Он писал их на фронте в октябре 44-го, подтверждал: Мария Цебренко достойна быть членом Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).

- Письмо пришло с опозданием - в партию меня уже приняли, а характеристику оставили на память, - вспоминает ветеран. И показывает небольшую коричневую книжечку с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и датой выдачи: 10 мая 1943 (!) года - ещё не партбилет, только кандидатская карточка в члены ВКП(б). Реликвия, гордость - тогда ведь непросто было вступить в партию, сначала год кандидатом, так сказать, испытательный срок. Мне, секретарю комсомольской организации, повезло: в Сталинграде приняли в кандидаты партии, а карточку выдали уже на Северном Кавказе.

Ещё одна реликвия - памятная медаль к 30-летию Победы, выданная Советским комитетом ветеранов войны за «патриотическое воспитание советской молодёжи». Вручал её легендарный лётчик, Герой Советского Союза Алексей Маресьев. Мария Цебренко-Кравченко с гордостью носит награду рядом с боевыми - двумя орденами Отечественной войны, медалями «За отвагу» и «За оборону Кавказа». А вот юбилейные медали, орден «За мужество», выданные независимой Украиной, вернула - в знак протеста против переписывания истории, героизации фашистских прихвостней. Поступок настоящего патриота, никогда не предававшего своё Отечество.

- Очень больно, что через шесть десятков лет после Победы находятся те, кто ставит под сомнение подвиг советского народа, переписывает историю, делает из врагов героев, называет наши Красные знамёна «тряпками», - говорит Мария Павловна. - Хочу через «Крымскую правду» обратиться к ветеранам, людям старшего поколения, пережившим войну. Давайте не будем предавать память о героях, надо отстаивать правдивую историю Великой Отечественной, рассказывать о ней детям, молодёжи. Ведь сегодня как никогда нужно воспитывать патриотизм.

Без патриотизма тех, кто не щадил ни жизней, ни сил на фронте, в оккупации, в тылу, не было бы Победы. Нас, нынешних, тоже не было бы.

Мария Цебренко-Кравченко перебирает письма, редкие фронтовые фотографии, вспоминает. Бои у реки Миус и «кипящий» от крови Дон, когда несколько раз приходилось переплывать его под фашистским огнём, чтобы найти машину с саноборудованием; тракторный завод в Сталинграде, где разместился их эвакоприёмник, и как лютой зимой с тремя вёдрами ходили за несколько километров за водой к колонке у главного входа; горечь потерь, радость побед и мурашки по коже, когда летом 45-го ступила на родную землю, вернувшись вместе с частью из Венгрии. Дороги войны с 1941-го по 1945-й - их невозможно забыть. Мария Цебренко-Кравченко, 16-летней девчонкой убежавшая на фронт, прошла их вместе со всей страной. Прошла с любовью к Родине.

Долг

Ефим Черномаз из села Кулешовка Краснодарского края. Сорокалетнего красноармейца она запомнила на всю жизнь - единственный умерший из более полусотни раненых, вывезенных девушкой из смыкавшегося кольца у Харькова. Тяжелейшее ранение в брюшную полость. Она похоронила его в городке в сквере у шахты. Шла подготовка к эвакуации, но начальник шахты распорядился выкопать могилу, кто-то принёс фанерку, написала имя и фамилию павшего. Мария Цебренко очень переживала, что не сообщила родным солдата о его гибели (по документам военного архива, он до сих пор пропавший без вести), искала их. Через 38 лет нашла. В городке, где хоронила воина. Оказалось, выжил ездовой обоза - односельчанин умершего. Он и рассказал всё сыну и дочерям Ефима Черномаза. Встреча у братской могилы, где теперь покоятся останки солдата, была трогательной.

Пройдут годы, судьба отблагодарит женщину: ей удастся найти своего «пропавшего без вести» - старшего брата Дмитрия Цебренко, участника Керченско-Феодосийского десанта. Два года назад, через 67 лет после гибели, его фамилия появилась на обелиске у братской могилы в посёлке Приморском под Феодосией.

Письма с фронта

Одна из семейных реликвий - пожелтевшие треугольники, где красивым почерком выведено: «Дорогой Мусе». Письма от мужа Василия. Мария Павловна перечитывает волнующие строки не только о любви к ней - о любви к Родине. Василий Карпович был искренним патриотом. «Нахожусь у самой родной земли, у самого родного советского народа. Только 20 метров водного пространства отделяет меня от родной земли (в сентябре 1945 года часть Василия Кравченко находилась ещё в Румынии. - Авт.). Завтра в 9 часов буду переходить этот рубеж». «Это письмецо пишу на маленьком привале, и оно уже с родной советской земли. Сегодня я ступил на советскую землю под аркой государственной границы СССР. На арке надпись «Привет победителям от Родины-матери». С каким чувством ступали победители на родную землю - не передать. Мария Павловна до сих пор говорит об этом с дрожью в голосе.

На фото:

Кто вспомнит их - личный состав 36-го Гопэпа, осень 1942-го. Слева направо (нижний ряд): Правоторов, Нина Шулятьева, Фрадкин, Дворкин, Александр Каменецкий, Нина Толстова, Лазаренко, Голиков, (фамилию не помнит). Верхний ряд: Райхер, (фамилию не помнит), супруги Бородины, Василий Кравченко, Мария Цебренко, (фамилию не помнит), Примаков, Шигалев.

Верхний ряд (слева направо): Мария Цебренко, Валентина Пучкова, Нина Толстова, Нина Шулятьева, нижний ряд: Василий Кравченко, Мария Бородина, Виталий Лазаренко. 1943 год.

Фото из семейного архива Марии ЦЕБРЕНКО-КРАВЧЕНКО.