С войны не вернулись

29 Апрель 2011 1943
Мемориал на кладбище советских воинов в Цибинке (Польша). Фото из ОБД «Мемориал» и с сайта www.cybinka.pl
Мемориал на кладбище советских воинов в Цибинке (Польша). Фото из ОБД «Мемориал» и с сайта www.cybinka.pl

Шестьдесят шесть лет назад отгремели последние залпы Великой Отечественной, заросли окопы, скрыла земля следы былых боёв и безымянных фронтовых захоронений. Но родные, друзья тех, кто не вернулся с войны, на кого получены скупые извещения со строчкой «пропал без вести», чьё место захоронения неизвестно, продолжают ждать вестей, искать. Они верят, что даже через шесть с лишним десятков лет после войны смогут узнать о последних днях, о месте гибели дорогих людей. «Крымская правда» заглянула в архивы, чтобы выяснить хоть что-то о судьбах не вернувшихся с фронта.

Леонид Палатников

Мы не знаем, остались ли родные у севастопольца Леонида Владимировича Палатникова, знают ли они о его судьбе. Но есть в Крыму люди, для которых Лёня Палатников - близкий человек не по крови, а по духу. Долгие годы они мечтали узнать о нём хоть что-то, искали, получили извещение: «пропал без вести». Сейчас точно известно, что не пропал - погиб, когда до Победы оставалось меньше месяца. И появилась другая цель - разыскать родных солдата. Возможно, кто-то из них до сих пор живёт в Севастополе. Откликнитесь!

В семье Степана Корнеевича и Пелагеи Кузьминичны Гнатенко из селения Саблы (ныне Партизанское) Симферопольского района было восемь детей. Двое умерли ещё до Великой Отечественной; крымских партизан Ивана и Василия забрала война, как и главу семьи, умершего от ран в полевом передвижном госпитале №871 в Краснослободском районе Сталинградской (Волгоградской) области; Григория не стало год назад. Но Ефросинья и Фёдор, родившийся перед самой войной, их дети и внуки не забывают ни своих ушедших близких, ни партизана, красноармейца Леонида Палатникова.

- Старший брат Ваня, 1925 года рождения, работал в лесхозе и организовал в Саблах подпольную ячейку, - рассказывает Фёдор Степанович. - Поддерживал связь с партизанами из бахчисарайских лесов и предгорья. Мама вспоминала, что в нашей школе фашисты держали пленных. Ваня и Вася приносили им еду, помогли бежать. Очень многих Ивану удалось перевести в лес. Оставшихся пленных увезли в Симферополь, в концлагеря: то ли в «Картофельный городок», то ли в бывший совхоз «Красный».

Леониду Палатникову удалось бежать из Симферополя. Он добрался в Саблы и две недели скрывался на чердаке у Гнатенко.

- Лёня был не на много старше Вани и Васи - 1924 года рождения, они быстро подружились. Уважительно, с любовью относился Леня и ко всем нам, - продолжает Ефросинья Степановна. - Он был переводчиком - в совершенстве владел немецким, но это мы узнали уже потом, а тогда не ведали, кто этот паренёк, как попал в плен. Нам, детям, об этом не говорили.

Девятилетняя Фрося, носившая Леониду Палатникову еду на чердак, вспоминает, как однажды в дом пришёл гитлеровец с полицаем. Во время обыска лишь чудом не заглянули на чердак: ребятишки вцепилась в маму, чтобы её не угнали в лагерь, и подняли страшный крик. После этого Леонид не мог больше подвергать спасителей опасности.

- Он скрывался в скирде соломы в доме учителя Сотченко, - продолжает Ефросинья Степановна, - а затем Ваня устроил Палатникова в лесхозе на свою фамилию и имя - сам уже собирался в лес. В партизаны вскоре ушёл и Леонид. Виделся потом он с братьями Гнатенко всего дважды - они были в разных соединениях.

После освобождения Крыма Леонид ушёл на фронт (Иван и Василий Гнатенко к тому времени уже погибли). Красноармеец Палатников не забыл спасителей, разыскал - почти каждый день Пелагея Кузьминична с младшими детьми получала весточки.

- Он всё писал: «Фрося, учись!», - рассказывает Ефросинья Степановна. - Присылал не только письма, красивые открытки, но и посылки - в них тетрадки, ведь писали мы тогда и на газетах, и на обрывках бумаг. Потом последняя посылка: красная с жёлтой каймой скатерть, мне - красивые треугольники бус, Феде - ботиночки, Грише - ещё что-то. И письмо: «Идём штурмом на Берлин. Если останусь жив, приеду с Победой. Я вас никогда не забуду». Дальше - тишина. Уже после войны мама подала в розыск, получила извещение: «пропал без вести».

Согласно «Списку безвозвратных потерь рядового и сержантского состава 691-го Севастопольского стрелкового полка 383-й стрелковой дивизии», пулемётчик Леонид Владимирович Палатников, 1924 года рождения, уроженец Корабельной слободы Севастополя, убит 15 апреля 1945 года. Похоронен на южной окраине армейского кладбища в Цибингене Бранденбургской провинции Германии». Мы не знаем, получила ли мама Леонида Палатникова - Клавдия Семёновна, проживавшая в Севастополе на улице Горького, 13, извещение о гибели сына. Не знаем, выжила ли она вообще в войну. Но, возможно, остались дальние родственники Леонида Палатникова, и они напишут в редакцию.

Немецкий город Цибинген сегодня - польская Цибинка, а огромное кладбище советских воинов рядового и сержантского состава, где похоронен севастополец, находится на улице Бялковской.

Михаил Панченко

Благодаря обобщённому банку данных «Мемориал», созданному при Центральном архиве Министерства обороны России, удалось установить судьбы нескольких солдат, занесённых в Книгу памяти АРК как «пропавшие без вести».

Михаил Романович Панченко, 1916 года рождения, уроженец Киевской области, Березанского района, села Малый Круполь. По данным 8 тома Книги памяти АРК (Симферополь, дополнения), «пропал без вести 28 октября 1941 года». Скорее всего, дата установлена по последнему известию, полученному от фронтовика до оккупации. Почти два с половиной года после этого Михаил Панченко воевал. Согласно книге погребений 392-го отдельного медико-санитарного батальона, командир взвода первой пулемётной роты 177-го стрелкового полка (скорее всего, 236-й стрелковой дивизии. - Авт.) младший лейтенант Михаил Романович Панченко, уроженец села Малый Круполь Киевской области, поступил в медсанбат «5 марта 1944 года в 3 часа - слепое осколочное ранение правой голени. Умер 7 марта 1944 года в 13 часов. Похоронен в Кривом Роге на кладбище: 1-й участок в центре, могила №5». Возможно, родные офицера проживали или проживают в Симферополе или в другом месте полуострова, и тоже ждут вестей.

Валентин (Дилявер) Шаликов

Возможно, вернулись в Крым из Узбекистана и родные Валентина (Дилявера) Владимировича Шаликова, 1925 года рождения, уроженца Симферополя. По данным 8 тома Книги памяти АРК (Симферополь, дополнения), солдат «пропал без вести в декабре 1942 года». Однако он прожил ещё полтора года. Согласно донесению 1969-го эвакогоспиталя, младший сержант (в Книге памяти он ещё значится рядовым. - Авт.) 123-го стрелкового полка (62-я стрелковая дивизия 3-го формирования. - Авт.) симферополец Валентин Шаликов умер от «инфекционного полирадикуломенгомиелита
1 июля 1944 года, похоронен на Смоленском кладбище Ржева». Отец Валентина (Дилявера) был русский - Владимир Шаликов, а мама - крымская татарка Сабира Бекирова.

В мае 1944 года семью выслали в Узбекскую ССР. Уже оттуда, из города Чирчик, в 1959 году они пытались искать сына. Последнее письмо от него получено 20 апреля 44-го, и уже в мае - письмо от медсестры, что их сын в тяжёлом состоянии. Извещение о смерти парня, посланное из госпиталя, в июле в Крыму получать было некому.

Сколько их, солдат Великой Отечественной, не вернулось домой. Очень многих из них продолжают ждать и искать. Если кто-то воевал с ними или видел строчку с фамилией на братской могиле, напишите в редакцию «Крымской правды». И если вы продолжаете искать родных, не вернувшихся с фронта, тоже пишите, будем искать вместе. Пусть неизвестного в солдатских судьбах станет меньше.