Павел Шишолин: Мы убрали все жандармские запреты

Паспорта в трусах носить не надо

- Павел Анатольевич, каждый год перед летом туристы интересуются: правда ли, что пограничники на пляжах проверяют документы? Мол, крымские пляжи - это контролируемый пограничный район, и тут надо соблюдать режим. Но мы же так всех курортников распугаем.

- Когда вас в последний раз на пляже просили предъявить паспорт?

- Доводилось. На «диком» пляже, например.

- Во всяком деле бывают перегибы. Правила, о которых вы говорите, присущи для пограничной полосы, которая определяется в пределах сельского Совета.
В контролируемом пограничном районе режим не такой суровый, это раньше в 22 часа по пляжу наряд шёл, проверяли документы, резиновую лодку могли пробить. Мы теперь убрали все жандармские запреты и оставили себе только функцию контроля.

- То есть на пляж паспорт носить не надо?

- Не носите. Я вам даже больше скажу: лодки теперь у нас тоже регистрировать не надо, и разрешение на выход в море запрашивать не надо, если планируете отойти от берега не дальше, чем на две мили.

- Может, и границу станет проще пересекать?

- Станет. Пока на оформление одного человека отводится две минуты, но к «Евро-2012» эта процедура будет занимать не более двадцати секунд. В автомобильных и авиационных пунктах пропуска мы уже серьёзно сократили сроки проверки документов: будем работать совместно с таможней. Если раньше человек останавливался возле нас, потом возле них, сегодня он будет делать одну остановку. И из транспортного средства теперь выходить не надо. При оформлении поезда Киев - Москва, чтобы не будить людей среди ночи на российско-украинской границе, будем проверять документы в 20.00 на станции Киев.

- Ещё один актуальный для Крыма вопрос: нелегальные мигранты. Понятно, кому и чем они мешают и почему с таким явлением, как гастарбайтеры, борются. Но не кажется ли вам, что борются как-то формально? Если подсчитать непропущенных потенциальных нелегальных мигрантов, их окажется намного меньше, чем иностранцев, нарушивших сроки пребывания на Украине. То есть гастарбайтеры просачиваются. Ведётся ли какая-то оперативная работа, ищут ли их пограничники на стройках, рынках?

- Так называемый восточный канал миграции сегодня уходит в небытие, основная проблема - Балканы. В прошлом году мы не пропустили на Украину почти двадцать тысяч потенциальных нелегальных мигрантов, каждый четвёртый из них - молдаванин, каждый пятый - грузин, шестой - гражданин России, выходец из чеченского региона. А потом уже узбеки и таджики. В прошлом году на Украину въехало по трудовой визе всего 14 тысяч иностранных граждан, но вы же понимаете, что их намного больше. Трудовая миграция всегда была, есть и будет, и граница для неё не препятствие.

- И всё-таки подразделения Госпогранслужбы разыскивают нелегалов на стройках и рынках?

- Да, разыскивают. И участковые инспекторы пограничной службы всегда знают, что на их территории делается.

Мир, дружба, «жвачка»

- Сегодня у всех на устах раздел Керченского пролива. Поговаривают, что Украина уступает России по всем фронтам.

- Мы переговоры ведём с 1996 года. Уже удалось решить некоторые вопросы с размежеванием Азовского моря, в частности определились с подходами к построению линии размежевания.
А вот по Керченскому проливу похвастаться пока нечем, позиции сторон расходятся коренным образом. Мы настаиваем, чтобы линия разграничения прошла так, как некогда проходила административная граница. Россия настаивает, что линии границы на этом участке не было. Но глаза боятся, а руки делают. По Чёрному морю есть наработки в размежевании территориального моря и экономзоны, участок интересный, там есть залежи углеводорода. В начале марта будет новая встреча делегаций, и я вам скажу, что погода на переговорах потеплела.

- «Жвачка» какая-то. Де-факто украинская сторона нотой довела до российской линию границы и её координаты, получила ответную ноту в 1999 году, что Россия эту линию не признаёт и всё. С того времени ничего существенно не изменилось. На практике как ходят суда?

- Гражданские суда придерживаются нашей линии, а тех, кто не придерживается, мы привлекаем к ответственности.

- Но россияне же официально эту линию не признали, как их можно привлечь?

- Официально не признала российская сторона, но есть ещё пограничные ведомства двух государств. Мы разделили зоны ответственности: если российские пограничники хотят задержать кого-то, кто был в их водах, но уже перешёл в нашу зону ответственности, они передают информацию нам, и мы их задерживаем. Мы, задержав российское судно, фиксируем нарушение, составляем протокол и передаём нарушителя россиянам для реагирования. Или несём службу совместно.

- Корреспондент «Крымской правды» присутствовал на катере Госпогранслужбы Украины во время одного из таких выходов. Российские пограничники не особенно распространяются о том, как они своих нарушителей за пересечение официально не проведённой границы наказывают.

- Наказывают. Мы эту систему отлаживали и будем отлаживать. Они задерживали многих наших рыбаков, но ребята ж провоцируют! Идёт катерок вдоль берега в районе мыса Такиль, а потом раз - и рванул в сторону Анапы. Сеточки кинул, рыбку схватил - и бегом назад. Мы это дело отследили, вместе с россиянами его поймали и «влепили» незаконное пересечение границы, злостное неповиновение сотрудникам правоохранительных органов и каждую рыбину им с природоохранной инспекцией посчитали. Когда набирается такой «иконостас», никто не захочет вторично нарушать. Судятся, правда, с нами, создают проблемы, но ничего не поделаешь, работа у нас такая.

У турок таскать нечего

- Раньше, когда мы в своей исключительной морской экономической зоне задерживали иностранных браконьеров, разбирались с ними по нашему законодательству. А теперь как?

- И теперь по-нашему.

- Но есть же договорённости! Турецкий консул, насколько нам известно, смог договориться с украинской стороной, чтобы с их браконьерами разбирались турецкие власти.

- Вы в какой-то мере правы. У нас есть договорённость с береговой охраной Турции об ответственности турецких рыбаков по их законодательству, но по нашей информации.

- То есть, если мы выявили браконьеров, преследовали, но на своём участке не успели задержать, они за нарушение наших законов предстанут перед судом уже в Турции?

- Да. В начале февраля, например, мы турецкую шхуну выдворили и передали эту информацию туркам. Их пообещали оштрафовать и лишить лицензии.

- В прежние годы турецкие шхуны выходили в море большими группами и, если их засекали наши, бросали им одну из шхун «на съедение». Какая сейчас тактика у браконьеров?

- Договариваются с украинскими рыбаками, те ловят рыбу, потом в сетях с притопленными радиомаяками оставляют. «Вражеское» судно подходит и по сообщённым координатам рыбу вытаскивает.

- Как с этим боретесь?

- Сети из самолёта не увидишь, поэтому - контроль над перемещением судов и оперативно-розыскная деятельность.

- А наши граждане к туркам не заходят?

- Да куда там! Наши граждане - законопослушные.... А ещё - у них таскать нечего (смеётся).

Пограничники не торгуют

- В Крыму было три именных заставы: имени Героев Советского Союза Рубцова, Терлецкого и генерала армии Губенко. Как с ними поступили после ликвидации всех застав? Где памятники, музеи? Что сейчас на этой земле?

- Ни одного именного подразделения мы не потеряли. Отдел погранслужбы «Севастополь», в который входила застава имени Рубцова, теперь весь носит имя Рубцова, правопреемником заставы Губенко стал отдел пограничной службы «Ялта», а имя Терлецкого теперь носит пограничный пост. Музеи, обелиски и памятники остались на месте.

- Как поступили с землёй и зданиями бывших погранзастав?

- Фактически все земельные участки остались в оперативном управлении Азово-Черноморского регионального управления Госпогранслужбы Украины. Ни одного не было продано или передано. Мы никогда не торговали, не торгуем и не будем торговать ни землёй, ни чем-то другим, а если и осуществляем какие-то экономические мероприятия, то для строительства жилья и получения денег в спецфонд нашего ведомства.

- Коль уж вы заговорили о строительстве жилья, у пограничников со служебными квартирами так же плохо, как и у других силовиков?

- Квартир в прошлом году мы дали четыреста, в этом году планируем столько же. Здания бывших казарм и застав перестраиваем под общежития. Участковым инспекторам пограничной службы будем выделять служебное жильё. Выкупим, к примеру, за четыре тысячи гривен сельскую хатку, отремонтируем, вот для него и офис, и жильё во второй части дома.

- А в Балаклаве построили жильё для офицеров отряда морской охраны? Они же годами у себя в кабинетах живут.

- И будут ещё жить какое-то время. Но у нас уже выделен участок под застройку, и на проспекте Острякова строится дом, там будут для них квартиры.

- Сейчас все службы и структуры по заданию президента сокращаются. Какие сокращения планируются у вас? Будете начальников сокращать или простых военнослужащих?

- У нас управленческое звено составляет 1,2% от всего персонала. Стандарт Европы - 1,4%. Генеральских должностей - около пятидесяти, но по административной реформе будет в три раза меньше.

- А с комплектованием как, людей хватает?

- Севастопольский отряд морской охраны раньше было очень тяжело укомплектовать: рядом моряки ЧФ РФ, получающие гораздо большую зарплату. Теперь с этим проблем нет, зарплата пограничных моряков и лётчиков удвоилась.

Металл устал

- Новое вооружение планируете покупать, раз у вас всё так хорошо?

- К 2015 году спустим на воду шесть кораблей типа «Коралл». Водоизмещение у него - до трёхсот тонн, скорость - тридцать узлов, экипаж - до двадцати человек, полная автоматизация управления. Он будет охранять экономзону и территориальное море. Строят его в Николаеве по технологиям голландской верфи. На замену катерам, которые охраняют территориальное море, планируем построить восемь катеров типа «Орлан» водоизмещением до пятидесяти тонн, скорость - до сорока узлов. С учётом инфляции на всё про всё понадобится около миллиарда гривен.

- Ого!

- Дешёвой границы не бывает! Бесплатного солдата срочной службы на два года уже нет, а современные уровни безопасности требуют серьёзных капиталовложений. Ещё планируем построить корабль водоизмещением до тысячи тонн, который будет не только охранять границу, но и спасать людей и заниматься разведкой - у него будет вертолёт на борту.

- Павел Анатольевич, зачем такой большой? Ваши же «Молнии», у которых водоизмещение вполовину меньше, в море не ходят, чтобы топливо лишний раз не жечь.

- Не обижайте меня! Корабль проекта «Молния» выходил недавно, когда выдворили шхуну. Это хороший корабль, но не пограничный, он всё-таки военный, с торпедной установкой, с глубинными бомбами, крупнокалиберной артиллерией, акустическим комплексом. Нам нужен корабль правоохранительный.
И ещё момент: «Молния» имеет водоизмещение пятьсот тонн, а «Кораллы» - триста, и экипаж будет меньше. Мы бережём деньги налогоплательщиков.

- То есть «Кораллы» придут на смену знаменитым «Молниям», кораблям «Куропятников» и «Гнатенко», топившим браконьерские шхуны?

- Да, их заменят. Это хорошие корабли, но им пора на пенсию. Есть такое понятие - усталость металла, их лишний раз отправлять за сто миль от берега уже страшно.

- Ходили слухи, что ваше ведомство передадут МВД или в какую-то другую структуру.

- Вы правильно сказали, ходили слухи.

- Подчиняетесь напрямую президенту?

- Подчинялись и будем подчиняться. Действительно, нас все очень хотели получить в свою принадлежность, потому что структура живая, стабильная, управляемая, способная выполнять свои задачи. Минобороны ещё лет десять будет решать вопросы перехода на контрактную армию, а мы перешли за три года. Хотя тоже планировали за пять, но наш председатель - человек решительный, он кота за хвост тянуть не будет. У нас теперь даже водителей нет. Раньше возили срочники, теперь мы, заместители председателя Госпогранслужбы, водим свои служебные автомобили самостоятельно.