Лебеди как «белые люди»

Владимир Маяковский прилюдно признался однажды в своём хорошем отношении к лошадям. А для меня, способной даже в мордочке гадюки углядеть очарование, чем-то особенным всегда были лебеди.

Сейчас и не вспомню, что в детстве произвело первое, оказавшееся неизгладимым, впечатление. Актуальная мудрость сказки Андерсена «Гадкий утёнок»? Житейская правда романа Бориса Васильева «Не стреляйте в белых лебедей»? «Неправильный», несчастливый финал песни в исполнении Евгения Мартынова? Всё это просто в плоть и кровь вошло, легло в основу мировоззрения. Уверенность: неважно, каким ты родился, главное - каким вырастешь. Убеждённость: доверять можно только «чистоглазым». Мечта и руководство к действию: «Я хочу, чтоб жили лебеди и от белых стай мир добрее стал...». Может, потому даже китч - некогда популярные в интерьерах сельских домов коврики с изображением символов супружеской верности - не раздражает.

Жили лебеди в Евпатории далеко не всегда. Коренные «аксакалы» подтвердят: их можно было встретить весной и летом разве что на небольших степных озёрах за Донузлавом. Едва завидев подруливающие по бездорожью автомобили с любителями пикников, стая сбивалась в кучку на середине водоёма. А к берегу отправлялся самый отважный - разведчик. И курсировал туда-сюда на безопасном расстоянии от мангалов и шампуров, иногда снисходительно поглядывая.

Контакты дикой природы с людской «цивилизацией» не всегда заканчивались благополучно. Случались и трагедии, после которых просить у пернатых прощения за выходки вандалов приходилось «человеческим» докторам. Местной легендой, например, стал талантливый врач-травматолог по фамилии (так уж совпало!) Лебединец.

- Оперировать лебедей мне довелось дважды, - вспоминает Виктор Николаевич. - Первого в травматологическое отделение горбольницы принесли с перебитым крылом: какой-то негодяй, видимо, палкой шарахнул. А как птице наркоз дать? Помудрил наш анестезиолог Павел Матвеевич Островский, но маску для клюва сконструировал. Крыло нам удалось зафиксировать, «конечность» пациенту сохранили.
А вот его собрату, который попал ко мне на стол лет пять спустя, повезло меньше. Привезли его с аналогичной травмой из села Молочного уже в очень тяжёлом состоянии, с высокой температурой, началась гангрена. Остался больной инвалидом (крыло пришлось ампутировать) и век свой доживал во дворе у женщины, которая подбирала и выхаживала всех без исключения несчастных животных и птиц. Жаль, имени её не помню......

Черту города доведённые до отчаяния морозами и голодухой царственные красавцы отважились переступить лишь в середине мутных и смутных девяностых. Одна немногочисленная стайка, сопровождаемая уточками-нырками и возмущёнными воплями чаек, ошалевших от подобной «наглости» чужаков, робко жалась к ступеням набережной имени Терешковой. Другой небольшой семейный клан облюбовал пляж курзала. То поодиночке, то все вместе классические олицетворения грации рисковали выходить на песок, тянули прекрасные шеи к протянутому куску хлеба и неуклюжие, неповоротливые на суше, не только казались, становились такой лёгкой добычей...... Как-то Евпаторию всколыхнул слух: лебедятиной решила полакомиться (или подкормиться?) группа бомжей. Громада загудела, мнения на сей счёт были самые разные: от «Морду извергам набить!» до «Бродяги тоже есть хотят!». Но наиболее жалостливая часть общественности всё же организовала какую-никакую охрану птиц. Главврачи тогда ещё действовавших в межсезонье санаториев дали подчинённым указание собирать для водоплавающих остатки съестного. В школах даже ритуал сложился: «После занятий все идут кормить лебедей!».

А через некоторое время евпаторийцы, вынужденные часто наведываться по делам в столицу Крыма, заприметили: белокрылая пара пытается обжить озеро Сасык-Сиваш, вокруг которого подковой выгибается трасса на Симферополь. Ближе к осени вывела в густых камышах стремительно опресняющегося лимана птенцов, в строгости их воспитывает. Опытные охотники удивлялись: «Не успели улететь или остались сознательно?».

- Проезжая мимо, я всякий раз из окна автобуса или маршрутки по головам пересчитывала этих сереньких «гадких утят». Волновалась, все ли целы,... - рассказывает ведущий специалист Рескома АРК по охране культурного наследия Надежда Павленкова. - Однако родители оказались молодцами, вырастили, сохранили всех малышей!

По какому уж там птичьему телеграфу передали первопроходцы соплеменникам, что озеро - вполне «лебяжье», но на следующий год там зимовали уже несколько пар.

Теперь в Евпатории правилом хорошего тона стало: в свободное время семьи людей отправляются общаться с семьями лебедей. Вдоль обочин в выходные дни замирают десятки автомобилей. Дети и взрослые в очереди выстраиваются, стремясь покормить обитателей озера. А те чувствуют себя хозяевами: вальяжно разгуливают по берегу, берут лакомство из рук. Если не в настроении, могут и ущипнуть: чего, мол, сухую корку предлагаешь? Или свежую булку давай, или в воду бросай, пусть размокнет....

Доходит до курьёзов.

- Недавно спешу я по объездной, - рассказывает предприниматель Елена Карпенкова. - Гляжу: движение впереди остановилось, причём далеко до железнодорожного переезда. Что, думаю, за ерунда? До пробок на объездной мы вроде пока не дожили.... Выхожу из машины и глазам своим не верю! Из маленького озерка через шоссе в Сасык-Сиваш лебеди шествуют! Перелететь им, видите ли, лень! А автобусы, легковушки, фуры послушно стоят. Как же, «белых людей» пропустить надо!

Татьяна ДУГИЛЬ.

Фото Ксении САЛИНОЙ.